Zīmējumi no gulaga
Рисунки из ГУЛАГа. Полная версия. Слабонервным не смотреть
Рисунки из ГУЛАГа, которые сделал Данзига Балаев, работающий надзирателем. Слабонервным советую не смотреть.
Izsaka nožēlu, ka nav tiesāts staļinisms
Известный юрист Михаил Барщевский сожалеет, что не было судебного процесса над сталинизмом
Известный юрист Михаил Барщевский считает исторической ошибкой то, что не было судебного процесса над сталинизмом. Свою точку зрения он высказал в эфире «Эха Москвы». Обсуждая нарастающую мощь образа Сталина в современной России Барщевский отметил сказал: «Была допущена в свое время колоссальная историческая ошибка. Не было судебного процесса над сталинизмом».
Он отметил, что тех судебных решений с отказом реабилитации сталинских палачей, оказалось недостаточно. «И даже сотни тысяч реабилитаций в отношении жертв сталинского режима – это не есть приговор типа Нюрнбергского процесса, типа Нюрнбергского приговора сталинскому режиму. При этом большинство людей не понимают», – отметил он.
Что касается распространенного сегодня утверждения, что Великая Отечественная война выиграна Сталиным, Барщевский замечает «война выиграна вопреки Сталину, а не благодаря Сталину».
«То, чего все хотят или многие хотят – твердой руки – это абсолютно необязательно связано с миллионами жертв в лагерях. Черчилль контролировал свою страну в те времена, когда Сталин, без политических репрессий, и он контролировал ее. И Рузвельт контролировал, если мы берем эту «большую тройку». И не было политических репрессий. Можно долго спорить о том, насколько мы были готовы к войне, не готовы к войне, насколько в этом виноват Сталин, но, если вы посмотрите и почитаете литературу или фильмы, которые созданы теми людьми, которые прошли войну, то вы увидите, сколько там антисталинизма. Это люди, которые в этой войне хлебнули на себе последствия сталинского управления», – напомнил юрист.
Напомним, споры вокруг образа Сталина, его роли в истории страны традиционно накаляются в канун Дня Победы. В этом году коммунисты в очередной раз предложили установить бюсты и памятники вождю в разных регионах страны. Противники сталинизма собирают подписи против этой инициативы. Накануне правозащитное общество «Мемориал», выступающее за законодательный запрет появления изображений Сталина в позитивном контексте, опубликовало ряд антисталинских плакатов.
Никто не забыт, ничто не забыто.
“На пути к войне
Наши либералы-ревизионисты охотно и громко говорят (кричат!) о Пакте Молотова – Риббентропа, из-за которого якобы и началась Вторая Мировая война. И очень тихо (если вообще вспоминают) – о том, как западные страны на протяжении 1930-х годов подыгрывали Гитлеру и тем войну провоцировали.
После прихода Гитлера к власти (1933) Европа очень спокойно стала относиться к тому, что Германия нарушает условия Версальского мира. А то и подталкивала её к нарушениям. Так, аншлюс Австрии был мягко одобрен Британией. И прошел (в марте 1938 года) без эксцессов: внятно протестовала только фашистская Италия. (Правда, и сама Австрия не сопротивлялась.)
При попустительстве западных стран Германия, опять же в нарушение Версальского мирного договора, начала вооружаться. Более того: Англия фактически узаконила этот процесс, заключив Англо-германское морское соглашение (1935). Никак не реагировали западные страны и на то, что Гитлер, начиная с 1933 года, творил с евреями (а то, что он творил с коммунистами, европейцев даже радовало).
Что уж там говорить о Мюнхенском соглашении, подписанном 30 сентября 1938 года премьером Британии Чемберленом, премьером Франции Даладье, премьером и дуче Италии Муссолини и рейхканцлером и фюрером Германии Гитлером! По этому соглашению Германии передавались Судетские области Чехословакии. Причем вопрос решался без участия Чехословакии. Советский Союз хотел было Чехословакии помочь, но воспротивилась Польша, через которую могла бы пройти Красная Армия.
Тогда же был подписан договор о ненападении между Великобританией и Германией. «Англии был предложен выбор между войной и бесчестием. Она выбрала бесчестие и получит войну», – заметил У. Черчилль. Франция такой договор подпишет чуть позже. А, скажем, Польша подписала первой, в 1934 году. Всё это называлось «политикой умиротворения».
“Наши либералы-ревизионисты охотно и громко говорят (кричат!) о Пакте Молотова – Риббентропа, из-за которого якобы и началась Вторая Мировая война. И очень тихо (если вообще вспоминают) – о том, как западные страны на протяжении 1930-х годов подыгрывали Гитлеру и тем войну провоцировали.”
И опять 25-ть! Как это можно???
15 сентября 1938 года Чемберлен прибывает на встречу с Гитлером у города Берхтесгаден, в Баварских Альпах. Во время этой встречи фюрер сообщил, что хочет мира, но готов из-за чехословацкой проблемы и к войне. Однако войны можно избежать, если Великобритания согласится на передачу Судетской области Германии на основе права наций на самоопределение. Чемберлен с этим согласился. Чехословацкие войска подавляют путч СНП в Судетах, и Генлейн бежит в Германию.18 сентября в Лондоне прошли англо-французские консультации. Стороны пришли к соглашению, что территории, на которых проживает более 50 % немцев, должны отойти к Германии, и что Великобритания с Францией гарантируют новые границы Чехословакии.”
“20-21 сентября ” английский и французский посланники в Чехословакии заявили чехословацкому правительству, что в случае, если оно не примет англо-французских предложений, французское правительство «не выполнит договора» с Чехословакией. Также они сообщили следующее: «Если же чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевиков.”
“В этот же день 21 сентября советский представитель заявил на пленуме Совета Лиги наций о необходимости срочных мер в поддержку Чехословакии, а также требования постановки в Лиге наций вопроса о германской агрессии. ”
“23 сентября чехословацкое правительство объявило всеобщую мобилизацию. Советское правительство делает заявление правительству Польши о том, что любая попытка последней оккупировать часть Чехословакии аннулирует договор о ненападении.”
“30 сентября между Великобританией и Германией была подписана декларация о взаимном ненападении; схожая декларация Германии и Франции была подписана чуть позже.”
“К примеру, заместитель министра иностранных дел Великобритании Кадоган записал в своем дневнике: «Премьер-министр (Чемберлен) заявил, что он скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с Советами». Лозунг консерваторов в то время был: «Чтобы жила Британия, большевизм должен умереть”
“С другой стороны, 4 октября 1938 года французский посол в Москве Робер Кулондр отмечал, что мюнхенское соглашение «особенно сильно угрожает Советскому Союзу. После нейтрализации Чехословакии Германии открыт путь на юго-восток». Об этом же говорится и в дипломатических документах США, Франции, Германии, Италии, Польши и других стран”
“Польская элита уже мечтала о «крестовом походе» против СССР, так, польский посол во Франции сообщил американскому послу следующее: «Начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом, и в случае оказания Советским Союзом помощи Чехословакии Польша готова к войне с СССР плечом к плечу с Германией. Польское правительство уверено в том, что в течение трех месяцев русские войска будут полностью разгромлены и Россия не будет более представлять собой даже подобия государства».
Прага не решилась на войну, 1 октября начинается отвод чехословацких вооружённых сил из спорных областей, уже 2 октября польские войска оккупировали Тешинскую область – операция получала название «Залужье». Это был развитый индустриальный район, где проживало 80 тыс. поляков, 120 тыс. чехов, тешинские предприятия в конце 1938 года дали более 40% выплавляемого в Польше чугуна и почти 47% стали. В Польше это событие было расценено как национальный успех – глава МИД Юзеф Бек был награжден высшим орденом государства, Белым орлом, получил звания почётного доктора Варшавского и Львовского университетов, а польская пресса усилила накал экспансионистских настроений в обществе.
В докладе 2-го отдела (разведывательный отдел) главного штаба Войска Польского (в декабре 1938 года) говорилось буквально следующее: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент». Поэтому главная задача поляков состоит в том, чтобы заранее хорошо подготовиться к этому. Главная цель Польши – «ослабление и разгром России». 26 января 1939 года Юзеф Бек сообщит главе МИД Германии, что Польша будет претендовать на Советскую Украину и на выход в Чёрное море (всё по плану «Великой Польши» – от моря до моря). 4 марта 1939 года (в тот период, когда надо было усиленно готовиться к обороне с западных направлений) польское военное командование подготовило план войны с СССР – «Восток» («Всхуд»).
Это безумие прервал удар вермахта – 1 сентября 1939 года; Берлин решил, что в походе на Восток обойдётся и без Польши, её же территория должна войти в «жизненное пространство» возрождающейся Германской империи. Более мелкого хищника задавил более крупный.”
Но правда при этом решили не упоминать другой отрывок из этой же статьи госпожи Шохиной:
“Мы признаём свою историческую вину за секретный протокол и последующие за ним действия СССР.”
Правда как она признает это, следует из всего ее текста – все направлено на оправдание этого договора, мол дескать и другие заключали договора с Гитлером. А что, и к договорам Великобритании и Франции с Германией шли секретные договора о разделе сфер влияния?
Или упоминание про Мюнхенский сговор. Так еще Черчиль про этот сговор сказал: «Англии был предложен выбор между войной и бесчестием. Она выбрала бесчестие и получит войну». И за этот сговор правительство Британии в 1940 году было отправлено в отставку, а Деладье в итоге оказался в концлагере. Но главное, что ни в Британии, ни во Франции не пытаются оправдать “политику умиротворения”, в отличии от “страдальцев по великому совку и ежовым рукавицам”, которые только и делают, что оправдывают сталинско-гитлеровский сговор.
совок (из статьи Шохиной): “При попустительстве западных стран Германия, опять же в нарушение Версальского мирного договора, начала вооружаться.”
А что же товарищам сталинистам отказывает память про объекты “Томка”, “Кама”, “Липецк” – объекты, где проходили испытания военной техники и обучения военных кадров запрещенные Версальским договором?
Так что сталинкий СССР внес огромный вклад, в подготовке Германии ко Второй Мировой войне, и даже выступал союзником Германии на начальном этапе, но защитники усатого упорно пытаются отрицать это, пытаясь переложить всю вину только на Францию и Англию, которые не только признают, но и осуждают причастность тех своих правительств к становлению гитлеризма.
А что, надо было всю статью перепечатать?
“Правда как она признает это, следует из всего ее текста – все направлено на оправдание этого договора, мол дескать и другие заключали договора с Гитлером. “(хантер)
ИМЕННО ТАК И ЕСТЬ!!! ДОШЛО???
СССР вынудили пойти на сделку с дьяволом. И СССР совершил эту сделку последним из ведущих европейских стран.И не нам, пигмеям, судить вершителей тогдашней истории. Сталин наверняка знал и понимал, что война неизбежна. Нужно было только оттянуть время, что бы подготовиться к ней и еще один очень важный момент – он стремился отдалить границу от врага. И финская война и прибалты и западные Беларусь и Украина – все это звенья одной цели. Отодвинуть границу, не дать свершиться “блицкригу”, сохранить жизни своих соотечественников.
Прекратите свой балаган! Они видите ли “осудили”то, что сделали! Нам легче от этого!!!???Нам кто вернет те жертвы, которые мы понесли от их преступлений?!
совок: “СССР вынудили пойти на сделку с дьяволом. И СССР совершил эту сделку последним из ведущих европейских стран.”
“В 1936 г. советская сторона предлагала Берлину подписание договора о ненападении. Предложение было отклонено на том основании, что между СССР и Германией нет общей границы. По словам руководителя сети советской разведки Вальтера Кривицкого, для демонстрации доброй воли со стороны Москвы, ему в декабре 1936 года было приказано ослабить разведывательную работу в Германии.
Так называемая «миссия Канделаки» продолжалась до 1937 года и закончилась неудачей: немецкая сторона по идеологическим и политическим соображениям не считала нужным идти на расширение связей с СССР.”
Вот почему “великий усатый хений” подписал договор с другим “усатым хением” последним – Адольфик не имел желание, а не Сталин, который как раз и рвался заключить договор с Гитлером вперед Англии и Франции.
совок: “Нам кто вернет те жертвы, которые мы понесли от их преступлений?!”
А кто нам вернет жертвы от сталинских преступлений? Но вам подобные даже осудить этого “усатого тактика и стратега” не желают, а встают грудью за этого палача! Даже пигмеями себя именуют. Да не пигмеи вы – холопы!!!
Masu slepkava
Raksts krievu valodā. (Gugles tulkotājs atrodams šeit)
Массовый убийца
Cтатья опубликована 16 марта 1953 года в Time.
В 1931 году, когда Сталин проводил коллективизацию, безжалостно «ликвидируя» кулачество, он дал одно из редких интервью иностранцам. Его собеседниками были Джордж Бернард Шоу и леди Астор. Нэнси Астор (Nancy Astor), славившаяся своей прямотой, спросила: «Когда вы перестанете убивать людей?»
«Когда в этом отпадет необходимость, — ответил Сталин. — Надеюсь, скоро».
Через одиннадцать лет, в безотрадном военном сорок втором, в последний вечер перед отъездом Черчилля из Москвы, Сталин пригласил его к себе на квартиру выпить по рюмке. После аперитивов и импровизированного, но отменного ужина с превосходными винами, когда лед растаял, Черчилль завел беседу о кровавой «ликвидации кулачества». «Десять миллионов, — сказал Сталин, подняв руки с растопыренными короткими пальцами, — Страшное было время. Четыре года это длилось».
Иосиф Сталин так и не перестал убивать людей. В условиях режима, который он возглавлял, в этом всегда была необходимость. Он убивал до самой смерти. Убивал методично, словно говоря: ничего личного, простая неизбежность. Или личное все-таки было? Сталинское «озлобление, — писал Ленин, — … играет в политике … самую худую роль». Троцкий говорил: «Он — что-то вроде оппортуниста с бомбой». Впрочем, за пределами России многие интеллектуалы в те времена оправдывали это систематическое истребление, называя его необходимым первым шагом к коммунистическому раю на земле.
Невозмутимый и коварный
Оценки людей, имевших возможность откровенно высказать свое мнение о Сталине — встречавшихся с ним иностранцев, или порвавших с ним соотечественников — отличаются удивительным разнообразием. Американский бизнесмен Дональд Нельсон (Donald Nelson) — один из тех, кого закружил пьянящий водоворот лендлизовских поставок, считал, что Сталин — «простой парень, и кстати, очень дружелюбный». Леонид Серебряков, знавший его много лет, говорил: «Это самый мстительный человек на свете. Если он проживет достаточно долго, то доберется до каждого из нас — до всех, кто когда-либо задел его словом или действием». В 1937 году Сталин казнил Серебрякова — вместе с миллионами других. А Джозеф Дэвис (Joseph E. Davies) — американский посол в СССР в годы массовых чисток — в своих мемуарах «Миссия в Москву» (Mission to Moscow) восторженно писал: «У него карие глаза, необычайно добрый и кроткий взгляд. Любой ребенок захотел бы забраться к нему на колени».
Те, кто встречался со Сталиным, отмечают его привычку что-то машинально чертить — во время заседаний и интервью он рисовал в блокноте волков, девушек, замки, или писал слово «Ленин» — и говорят, что он производил впечатление невозмутимо спокойного человека. Но один из помощников Тито как-то видел его в ярости: «Он трясся от гнева, кричал, черты его лица исказились, он резко жестикулировал и осыпал бранью секретаря, а тот дрожал и бледнел, как будто с ним случился сердечный приступ». Биограф Сталина Борис Суварин пишет: «Это отвратительный персонаж . . . коварный, лукавый и вероломный, но одновременно грубый, вспыльчивый, и неумолимый. . .». Адмирал флота Уильям Д. Леги (William D. Leahy), встречавшийся со Сталиным на Тегеранской конференции, рассказывал: «До встречи с ним большинство из нас считало его главарем бандитской шайки, прорвавшимся на вершину власти. Но это впечатление было неверным. Мы сразу поняли, что имеем дело с чрезвычайно умным человеком…». А вот что говорит Черчилль: «Сталин произвел на меня впечатление человека с глубоким, холодным рассудком, полностью лишенного иллюзий». При этом британский премьер уточнил: «Он отлично умеет очаровывать — когда захочет…». Теперь послушаем Рузвельта: «В целом, я бы сказал, весьма впечатляющая личность».
Белый медведь
Сталин был невысок и некрасив. Встречавшихся с ним иностранцев всегда поражал его малый рост: по их прикидкам — порядка 5 футов 4 дюймов [160 сантиметров]. Его вес они оценивали в 150-190 фунтов. У него было смуглое лицо, порой приобретавшее желтоватый оттенок, слегка рябое — в детстве он переболел оспой. Волосы — сероватые и жесткие, как у барсука, усы седые. Выражение лица было обычно ироничным, редкая улыбка — мрачноватой. Смеялся он негромко, сдержанно, хрипловато, показывая при этом зубы — желтые и неровные.
Его левая рука была частично парализована, и в мороз он надевал на нее перчатку. На левой у него было два сросшихся пальца. Сталин был полноват, но двигался с неуловимой грацией белого медведя. Сложение у него было отнюдь не атлетическое, но Сталин производил впечатление человека гибкого и подвижного. В 1946 году во время застолья в Кремле, выпив с Тито на брудершафт, он воскликнул: «Сила у меня еще есть!», и, подхватив высокого югославского лидера под мышки, трижды приподнял его под аккомпанемент русской народной мелодии, которую играл патефон.
Путь наверх
Закалка его характера началась еще в юные годы — и не прекращалась всю его жизнь. Сталин родился 21 декабря 1879 года в скромной избушке (сейчас из нее сделали нечто вроде храма) в маленьком грузинском городке Гори. Всего в семье было четверо детей, но остальные трое умерли в младенчестве. Настоящее имя Сталина — Иосиф Виссарионович Джугашвили. Его отец-сапожник был алкоголиком; он безжалостно избивал Иосифа, а затем вообще бросил семью. Однако мать души не чаяла в своем сыне. «[Сосо] всегда вел себя хорошо … мне ни разу не приходилось его наказывать», — рассказывала она много лет спустя. Работая прачкой, она накопила достаточно денег, чтобы отправить его в церковно-приходскую школу, а затем в Тифлисскую духовную семинарию. Она хотела, чтобы сын стал священником.
Из семинарии его исключили за чтение революционной литературы. Иосиф вступил в подпольную социалистическую организацию. Он устроился на работу в Тифлисскую физическую обсерваторию; члены кружка собирались у него дома. Полиция провела обыск в его квартире при обсерватории, и молодой Джугашвили перешел на нелегальное положение, взяв себе первую подпольную кличку — Коба (что значит «неукротимый»). Он занялся агитацией среди тифлисских железнодорожников, призывая их бастовать, но вскоре его выследила царская полиция: Коба был арестован и выслан в Сибирь. Заочно его избрали в состав исполкома Кавказского союза социал-демократических организаций. Кобе исполнилось 23; его путь наверх начался.
Сибирь тогда была настоящим «революционным университетом». Коба внимательно следил за острой полемикой между правой (меньшевистской) и левой (большевистской) фракциями Социал-демократической партии, не спеша встать на чью-либо сторону. Кроме того, у него было достаточно времени, чтобы понаблюдать за другими ссыльными, и выявить их слабые стороны. Эта склонность к маневрированию, выжиданию показывает — его холодный, беспощадный образ мышления формировался. В октябре 1905 года в России вспыхнула революция, вызванная поражением в русско-японской войне 1904-1905 годах. Коба бежал из ссылки, преодолел сотни миль на крестьянской подводе, обморозился, но, в конце концов, добрался до Тифлиса. Там он женился на Екатерине Сванидзе, неграмотной молоденькой грузинке, которая родила ему сына Якова. Необычная ей выпала доля — быть женой агитатора.
Ленин руководил революцией из Женевы, Троцкий создавал первый Совет рабочих депутатов в Петербурге, а Коба в Грузии писал зажигательные памфлеты: «Россия — заряженное ружье с приподнятым курком, могущее разрядиться от малейшего сотрясения … Сплотимся вокруг партийных комитетов! …только партийные комитеты могут достойным образом руководить нами … наши комитеты должны сейчас же, немедленно приступить к вооружению народа на местах, … к организации районных групп для добывания оружия, к организации мастерских по изготовлению … взрывчатых веществ». Революция потерпела поражение, Троцкого сослали в Сибирь, молодая жена Кобы умерла от туберкулеза. Для «неукротимого» Кобы это было трудное время.
«Орел» и разочарование
Однако его публицистика привлекла внимание Ленина. В том же году молодой Джугашвили встретился со знаменитым вождем большевиков на партийной конференции в Финляндии. Тогда (как и сейчас), Ленин уже считался признанным божеством в пантеоне борцов за социальный прогресс, но на хладнокровного Джугашвили он поначалу не произвел впечатления. «Я надеялся увидеть, — писал он позднее, — горного орла нашей партии… Каково же было мое разочарование, когда я увидел самого обыкновенного человека, ниже среднего роста, ничем, буквально ничем не отличающегося от обыкновенных смертных».
Однако, послушав ленинские выступления, проникнутые бесстрастной, неумолимой логикой, Сталин стал его преданным учеником. Холодный и осторожный ум не мог не оценить ум холодный и блестящий. В партийной кассе не было ни гроша, и Кобе в качестве члена Кавказского бюро РСДРП (б) были поручены «экспроприации»: он руководил «боевыми группами», грабившими банки, казначейства, пароходы. Крупнейшей его добычей стала четверть миллиона рублей, похищенных во время налета на почтовую карету на главной площади Тифлиса. Среди арестованных после этого «экса» был и Литвинов, будущий Нарком иностранных дел: он пытался разменять награбленные деньги в Париже. Коба, хотя и попал в розыск, ухитрился остаться в тени. Он был террористом, но террористом-руководителем, действовавшим через «комитеты». Это была мера предосторожности — в его личной храбрости никто никогда не сомневался.
Вождь рабочих масс
Политика царского режима ужесточалась. Из следующих десяти лет семь Коба в общей сложности провел за решеткой. Между арестами он занимался мобилизацией рабочих на Бакинских нефтепромыслах: эти годы, как он впоследствии отмечал, «закалили меня, как практического борца… Я впервые узнал, что значит руководить большими массами рабочих». Именно тогда он взял себе кличку «Сталин».
В 1912 году молодой (тридцатитрехлетний) террорист побывал в Кракове, где Ленин, живя в эмиграции, пытался создать в России «твердое ядро», организацию профессиональных революционеров. Главе большевиков Сталин очень понравился: в письме Максиму Горькому Ленин назвал его «чудесным грузином». В Вене он познакомился с Троцким: тот отметил «вспышку злобы» в «желтых глазах» Сталина. В «Правде» (он был одним из ее основателей) Сталин писал: «Детский план Троцкого, призванный соединить несоединимое [большевиков и меньшевиков] показывает, что он … простой шумливый чемпион с фальшивыми мускулами». В 1913 году в Петербурге полиции стало известно, что Сталин будет присутствовать на концерте, организованном большевиками. Друзья попытались помочь ему выбраться из западни, переодев в женское пальто, но Сталин был арестован, и вновь — в шестой и последний раз — отправился в сибирскую ссылку.
Первая мировая война сломала хребет царского режима, в 1917 году вынесла на гребень недолговечное правительство Керенского, а затем привела к большевистскому перевороту. Сталин вернулся из Сибири, но во всех этих величайших событиях активного участия не принимал. Американский журналист Джон Рид (John Reed) даже не упомянул о нем в своей книге «Десять дней, которые потрясли мир» (Ten Days that Shook the World). Однако Сталин принадлежал к «внутреннему кругу», а потому стал одним из семи членов Политбюро большевистской партии и Наркомом по делам национальностей. Ленин шутил: «Там ума не требуется, поэтому мы поставили туда Сталина».
Война и женитьба
В ходе гражданской войны Троцкий — Нарком по военным делам и организатор Красной Армии — мгновенно приобрел всемирную известность. Сталин, руководивший обороной Царицына (позднее переименованного в Сталинград) постоянно враждовал с Троцким, а затем, в нарушение приказа, перенес военные действия на территорию его родной Грузии. В то жестокое время он женился второй раз, на красавице Надежде Аллилуевой, дочери петроградского рабочего, в чьем доме он некогда прятался и был арестован.
Смуглый грузин с буйной копной волос не мог проявить себя в блестящих ораторских состязаниях питерских интеллигентов-социалистов — дискуссиях, в которых принимали участие такие фигуры, как Нарком просвещения Луначарский, историк Покровский, автор биографии Маркса Рязанов. Сильный грузинский акцент мешал ему во время публичных выступлений. На вопрос, кто такой Сталин, Троцкий отрезал: «Самая выдающаяся посредственность в нашей партии». Однако Сталин целенаправленно работал «в комитетах». Его Наркомнац начинался с пустого стола в пустом кабинете, но вскоре там уже трудились сотни «спецов», а власть этого ведомства распространялась на 65 миллионов из 140-миллионного населения России.
В конце гражданской войны Ленин, решив изгнать из подчиненного ему аппарата враждебные, коррумпированные и ненадежные элементы, создал Наркомат рабоче-крестьянской инспекции (он занимался «чисткой» государственных структур) и Оргбюро (для «чистки» партии). Оба органа возглавил Иосиф Сталин. Вскоре он уже ведал всей текущей работой партии. В начале 1922 году специально для Сталина был учрежден пост Генерального секретаря ЦК. Этот титул его вполне устраивал: он звучал безобидно. Он всегда презирал внешнюю мишуру: эта должность практически открывала ему путь к всемогуществу, а для Сталина важна была именно практика.
Власть и известность
В мае у Ленина случился удар, а в конце года — еще один. Его место у руля заняла «тройка» — триумвират в составе Зиновьева, Каменева и Сталина. Троцкий уже понял, что Сталин незаметно прибирает власть к рукам, и это его тревожило. Ленин защищал Сталина и предупреждал об опасности раскола в партии. Он начал диктовать политическое завещание, в котором давал оценку своим возможным преемникам. Назвав Сталина и Троцкого «двумя выдающимися вождями современного ЦК», Ленин отмечал: «Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью… тов. Троцкий … человек … чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела». Однако, переговорив с главой ЧК Дзержинским о положении дел в Рабкрине и Оргбюро, он добавил постскриптум: «Сталин … становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который … более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т.д.». Через два месяца у Ленина произошел третий инсульт — он был парализован и лишился речи.
В беспощадной схватке за престолонаследие Сталин проявил свой расчетливый политический гений: терпение, чтобы дождаться подходящего момента, и умение нанести удар наверняка. Вместо того, чтобы напасть на Троцкого в лоб, он стал ему льстить, предложив, чтобы тот вместо Ленина сделал основной доклад на очередном партийном съезде — от этой чести Торцкий благородно отказался, не желая создавать впечатление, будто он уже устраивается в ленинском кресле, не дождавшись даже его смерти. Сталин держался скромно, почтительно отзывался о больном вожде, и говорил о необходимости единства партии. Но при этом ему удалось настроить Зиновьева и Каменева против Троцкого.
Именно в это время был впервые опробован на публике необычайно эффективный прием — канонизация Ленина — на который Сталин владел всеми патентными правами. Он позволял Сталину обвинять противников в том, что те противоречат не ему лично, а «евангелию» марксизма-ленинизма, монолитному набору догм, который он мог цитировать, толковать и извращать в соответствии с потребностью момента.
Смерть Ленина в январе 1924 году застала Троцкого в дороге: он ехал отдыхать на черноморский курорт, и не успел вернуться к похоронам. Он по-прежнему ожидал, что товарищи призовут его встать у руля, и из гордости сам не предпринимал никаких шагов в этом направлении. Это был один из величайших политических просчетов в истории.
Хозяин
Через год Сталин, распоряжавшийся теперь всеми кадровыми назначениями, добился, чтобы Троцкого сняли с должности Наркомвоенмора. Перепуганные Зиновьев и Каменев попытались вновь вступить в союз с Троцким, но новый «хозяин» ничего не упускал из внимания. В 1926 году он провел на партийной конференции резолюцию, осуждающую как троцкистов, так и зиновьевцев. С Троцким и его «заклятыми друзьями» было покончено. Годом позже Троцкого, Зиновьева и Каменева официально исключили из партии. Вскоре после этого Троцкого принудительно выдворили из Москвы и отправили в Алма-Ату. В январе 1929 года он был выслан из СССР.
Одолев так называемую «левую оппозицию», Сталин без труда разделался и с оппозицией «правой» — Бухариным, Рыковым и Томским. Это дало ему безраздельное господство в Политбюро — реальном высшем органе власти в стране. Наделенный властью возвышать и карать людей, генсек подчинил себе и ЦК. Новообретенным могуществом он распоряжался умело. У Сталина был отработанный метод — он говорил мало, попыхивая трубкой, пока другие выступали и спорили, а в конце спокойно объявлял, кто из товарищей прав. Это позволяло ему заимствовать аргументы коллег и использовать их разногласия.
В 1929 году Сталин приступил к осуществлению первого пятилетнего плана; одновременно началась коллективизация села и ликвидация кулачества. Распоряжения центра были просты, непререкаемы, беспощадны. Коллективизация не увенчалась полным успехом — крестьяне начали жечь собственные амбары и резать скот, что угрожало параличом всей экономике страны. Это было крупнейшее, возможно единственное, политическое поражение Сталина. Когда число жертв голода и расстрелов исчислялось уже миллионами, он смягчил свою линию. Советская экономика даже сегодня зависит от крестьянства. Для того, чтобы создать партийные ячейки в каждой из десятков тысяч русских деревень, проверенных коммунистов просто не хватало. Многие «колхозные» деревни на деле представляют собой тесно спаянные семейные общины, следующие в первую очередь интересам семьи. Поэтому в 1949 году Сталин попытался объединить деревни в большие, тщательно контролируемые «агрогорода». Но и от этой идеи без лишнего шума отказались. Чтобы кормить растущие промышленные центры, России нужно все больше и больше зерна. До конца своих дней Сталин не осмелился повторить попытку, окончившуюся неудачей в 1929-33 годы.
Во время кризиса в деревне умерла его молодая (ей исполнился 31 год) жена Надежда; некоторые источники утверждают, что она покончила с собой, другие — что погибла от руки Сталина. Он с почестями похоронил ее на Новодевичьем кладбище в Москве, поставил на могиле мраморное надгробие. Сталин сказал: «Она умерла, и вместе с ней — последние теплые чувства к людям».
В 1934 году подспудное недовольство части большевиков вылилось в убийство Сергея Кирова, главы Ленинградского обкома и сталинского «подголоска» в Политбюро. Сталин немедленно отправился на место событий и взял руководство на себя. По его приказу 117 подозреваемых были расстреляны без суда; тысячи ленинградских партийцев отправились в Сибирь. Это стало началом волны репрессий. В 1935-1938 годах прошла серия процессов над всеми видными большевиками, не числившимися в сталинских лизоблюдах; в роли государственного обвинителя выступал Андрей Вышинский. Подсудимые, похоже, были полностью сломлены:
Вышинский: Как следует оценить ваши статьи и заявления, в которых вы выражали преданность партии? Как обман?
Каменев: Нет, хуже, чем обман.
Вышинский: Вероломство?
Каменев: Хуже!
Вышинский: Хуже, чем обман, больше, чем вероломство — может быть измена?
Каменев: Вы нашли самое подходящее слово!
Как-то Сталин поделился с Каменевым, тогда еще коллегой по Политбюро: «Выбрать жертву, подготовить тщательно удар, беспощадно отомстить, а потом пойти спать… Слаще этого нет ничего в жизни».
Сталин может спать спокойно
Один за другим «старые большевики» признавались во всех грехах; их уводили на расстрел. Репрессии достигли апогея в 1937 году, когда прошли тайные судебные процессы над виднейшими советскими генералами; вместе с ними были уничтожены тысячи офицеров, в том числе все сотрудники Генштаба, кроме двенадцати. Однако процессы представляли собой лишь вершину айсберга. ГПУ дотянулось до каждого городка и деревни, арестовывая мелких партийных чиновников, врачей, инженеров, служащих, и выбивая из них признания в измене и саботаже. В 1938 году Сталин скомандовал «стоп»; он приказал провести чистку среди самих палачей. Был осужден и расстрелян шеф ГПУ Генрих Ягода и большинство его сотрудников.
Всего в ходе репрессий в братских могилах ГПУ и гигантских сибирских лагерях сгинуло, возможно, до 7 миллионов человек. Но теперь Сталин мог вздохнуть с облегчением: он погубил много невинных людей, но вместе с колосьями под нож пошла и «сорная трава» — старая большевистская партия, главная потенциальная угроза его власти. Он спал спокойно. Партийные кадры нового поколения, которые он сам подобрал и подготовил, были простыми функционерами, послушными бюрократами со смертельным страхом в душе.
Он отбирал практиков, презирая кабинетных мыслителей и идеалистов — тех самых, кто в бурные тридцатые пополнял ряды компартий в других странах. Сталин был гениальным управленцем — умевшим признавать свои ошибки и скрывать их последствия. Подбирать преданных людей, использовать их таланты и держать в узде их амбиции, возвышать и низвергать с Олимпа, льстить и запугивать, карать и миловать — все это требовало немалого искусства. Сталин правил, тщательно регулируя соперничество между подчиненными, оставаясь при этом над схваткой, и сохраняя неторопливое хладнокровье.
Из старых большевиков в живых оставался только один, и Сталин отправил по его следу своих новых оперативников. На другом конце света — в Мехико — молодой испанский коммунист Меркадер (псевдоним Моннар) вместе с помощником, коммунистом из Нью-Йорка, разыскал Троцкого и убил его ледорубом.
Идеология
Массовые репрессии кое-чему научили Сталина: он осознал, какую власть над людьми имеет идеология. Со времен смерти Ленина он постоянно, до тошноты, повторял старые ленинские лозунги. Теперь же он начал создавать миф о непогрешимости ленинско-сталинского учения. Каждый советский писатель, поэт, музыкант и художник должен был работать на этот миф, неустанно повторяя одни и те же догмы. Именем Сталина назвали самую высокую гору в СССР, как минимум 15 городов, множество заводов и улиц. Его собрания сочинений выходили многомиллионными тиражами. Созданный учеными сплав окрестили «сталинитом», в его честь назвали новый сорт орхидей. Каждое утро школьники, стоя у парт, хором произносили: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!»
К 1939 году, к моменту пакта с Гитлером, сталинский миф уже был «доведен до ума»; даже этот циничный сговор не смог его поколебать. Впрочем, двумя годами спустя, тезис о непогрешимости «вождя народов» не помешал немецким войскам захватить всю западную часть России. За четыре месяца они достигли окраин Москвы и Ленинграда: отчасти это стало возможным благодаря переходу на сторону врага сотен ненавидевших Сталина русских генералов, и массовой сдаче в плен 4 миллиона крестьян в солдатских шинелях. Но миллионы других русских солдат держались стойко, да и удача не изменила вождю: в дело, как и 130 лет назад, когда Москву захватил Наполеон, вступил «генерал мороз».
В годы войны направленность пропаганды изменилась: прежние марксистские лозунги отошли на второй план, акцент делался на патриотизме. «Пусть вдохновляет вас … мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!» — говорил Сталин. В эти годы жестокая и громоздкая индустриализация первых пятилеток принесла свои плоды. Долгой зимой 1941-42 годах уральские заводы тысячами выпускали танки, пушки и самолеты, которые позднее дополнил поток вооружений из США и Британии. Когда один посетитель-американец пытался объяснить Сталину, что рост военного производства в США сдерживают забастовки, тот спросил: «У вас что, полиции нет?»
За эту зиму Сталин создал новую армию, мобилизовав всех здоровых мужчин и женщин в стране. Он лично руководил боевыми действиями, не покидая Кремля. В разгар тяжелых боев в Сталинграде, когда генералы просили о помощи, он сказал начальнику Генштаба Василевскому: «Пусть хныкают и жалуются сколько угодно, не обещайте им никаких подкреплений. Не давайте им ни батальона с московского фронта». Незадолго до конца войны, во время визита в Москву, Тито услышал телефонный разговор Сталина с маршалом Малиновским, чья наступающая армия была остановлена противником: «Вы там спите, спите! Вы говорите, у вас нет танковых дивизий? С танками и моя бабушка смогла бы воевать. Пора вам пошевелиться. Вы меня поняли?»
Сталинские армии пробили дорогу в Берлин — ценой почти в 8 миллионов жертв — и все земли, что заняли его войска, он сохранил за собой.
Логика с двойным дном
В 1943 году, когда немцы еще оставались на российской земле, Сталин решил, что пришло время переговоров с союзниками. «Думаю, я смогу справиться со Сталиным на личном уровне. . .» – с уверенностью заметил Франклин Рузвельт в письме Черчиллю. В Тегеране Сталин убедил американского президента поселиться в российском посольстве. Когда Черчилль поднял вопрос о международном надзоре над выборами в Польше, Сталин отрезал: «Этого делать нельзя. Поляки — независимый народ, и они не потерпят, чтобы над их выборами надзирали другие». Британский премьер упомянул о Ватикане; в ответ Сталин осведомился: «А сколько у папы Римского дивизий?» Позднее Черчилль вспоминал: «Сталин говорил, что чужого русским не нужно, ну разве что они “откусят кусочек” от Германии».
Год с лишним спустя, в Ялте, Сталин в обмен на обещание вступить в войну с Японией потребовал передать СССР Порт-Артур, Дайрен и Курильские острова. «Я лишь хочу вернуть России то, что у нее отняли японцы», — пояснил он. «Это предложение, — заметил Франклин Рузвельт, — представляется весьма разумным».
Во время переговоров с коммунистическими лидерами Сталин тоже призывал к разумному подходу — руководствуясь такой же логикой. Объяснив Тито, что он согласился считать Югославию совместной советско-британской сферой влияния, он попросил его восстановить на троне короля Петра. «Я не говорю, что это навсегда, — заметил он. — Верните его на время, а затем, в подходящий момент, вы сможете всадить ему нож в спину». Ему донесли, что югославские партизаны носят на пилотках красные звезды. «Зачем вам звезды? — спросил он Тито. — Вы пугаете англичан. Форма — не главное».
Всегда готовый ждать нужного момента, он велел Мао Цзедуну договориться с Чан Кайши, распустить свою армию, и не пытаться захватить власть в Китае. Однако в 1949 году Мао изгнал Чан Кайши с территории континентального Китая и провозгласил Китайскую Народную Республику. Дальше он начал действовать по опробованной схеме: чистка — укрепление власти — новая чистка. Присоединение четырехсотмиллионного Китая к двухсотмиллионной России стало апогеем распространения коммунизма по планете. Сталинская империя занимала теперь четвертую часть суши, на ее территории проживала треть населения Земли. До него ни одному человеку в истории не удавалось создать столь гигантской империи. Такой она остается и после его смерти: только у нее больше нет Сталина — человека, творившего бесконечные злодеяния, и добивавшегося необычайных успехов.
Tracis ap Staļina laikus atainojošas filmas aizliegšanu
Krievija aptur Staļina laikus atainojošas Holivudas filmas izrādīšanu
Filma “Child 44” vēsta par sērijveida slepkavu, kurš darbojies Staļina laikos. Tās plašu demonstrēšanu Krievijas kinoteātros bija paredzēts sākt ceturtdien.
Krievijas Kultūras ministrija ziņu aģentūrai AFP apliecināja, ka filmas izplatītāji – uzņēmums “Central Partnership” – nolēmuši atsaukt prasību par filmas izrādīšanas licences izsniegšanu, kad filmu bija noskatījušās ministrijas amatpersonas.
Filma tapusi pēc angļu rakstnieka Tima Roba Smita romāna motīviem, un tajā galvenās lomas ir Tomam Hārdijam, Vincentam Kaselam un Garijam Oldmenam.
Kad filmu noskatījušās ministrijas amatpersonas un mediju pārstāvji, radušās bažas par filmas saturu, “pirmkārt par vēstures faktu izkropļošanu un dīvaino pirmskara, kara gadu un pēckara notikumu atainošanu”, pavēstīja ministrija. Radušies arī jautājumi par šā laika posma padomju pilsoņu atainošanu.
“Pēc noskatīšanās izplatītāju un Kultūras ministrijas pārstāvju viedokļi sakrita. Izplatīt šādas filmas pirms uzvaras 70.gadadienas ir nepieņemami,” paziņoja ministrija.
Filmas darbība risinās 1952.gadā – gadu pirms Staļina nāves. Tā vēsta par patstāvīgi domājošu izmeklētāju, kurš cenšas sadzīt pēdas sērijveida slepkavam. Vienlaikus izmeklēšanai traucē oficiālā attieksme, ka šādas slepkavības Padomju Savienībā nav iespējamas.
“Jūs saprotiet, slepkavība ir izteikti kapitālistiska slimība,” filmas reklāmas klipā saka Kasels.
Lēmums par filmas neizrādīšanu pieņemts jau pēc tam, kad otrdien ministrija filmai bija piešķīrusi izplatīšanas licenci ar sertifikātu “18+”.
Otrdien valsts finansētajā laikrakstā “Kuļtura”, kura redaktors ir Krievijas prezidenta Vladimira Putina kultūras padomes loceklis, publicēta filmas recenzija “Nelietības 44 nokrāsas”.
“Daniela Espinosas filma sastāv no melīgiem spļāvieniem Krievijai un krieviem,” apgalvo laikraksts.
Raksts Russia bans American film ‘Child 44′ because it makes Stalin look bad
14.04.2015
Каждый раз, когда кажется, что подводная лодка, погружающаяся в поток мутной западной русофобии, достигла дна где-то в степях Украины, снизу неизменно стучат. На сей раз особенно настойчиво — целых 44 раза, да еще и приговаривают: «Сиди, сам открою!» Криминальный триллер, снятый по роману некоего Тома Роба Смита, обязательно войдет в рейтинг самого адского антисоветского треша в истории кинематографа.
Фильм «Номер 44» не спасут ни лихой сюжет, ни блистательные актеры — Гэри Олдман, Венсан Кассель, Чарльз Дэнс (более известный у нас как Тайвин Ланнистер). Все частности утопают в фантастически глупом и лживом содержании, представляющем сталинский Советский Союз как Мордор, а его жителей — как грязных, аморальных, трусливых и прямо-таки физически отвратительных орков. Эта цель и не скрывается: «Одним из главных героев романа является Советская Россия — чудовищная смесь ужаса и абсурда», — заявляет автор романа.
Опус Смита начинается с того, что во время голодомора «в Украине» (книга, кстати, издана именно в этой стране) на двух братьев-сирот нападают людоеды и похищают одного из них, чтобы скормить собственному сыну. Но тот умирает, не дождавшись человечины, и людоеды оставляют жертву на откорм… простите, усыновляют мальчика и дают ему типичные для центральной Украины имя с фамилией: Лев Демидов. Он вырастает и поступает на работу в МГБ. Здесь ему становится известно о загадочных убийствах детей, происходящих по всей стране. Параллельно начальство в качестве теста на лояльность требует от него отречься от жены Раисы, на что Лев не соглашается.
Демидова, разжаловав в простые милиционеры, отправляют в далекий город Вольск западнее Урала, но и там он встречает схожую криминальную картину. Заинтересовав начальника местной милиции генерала Нестерова (его играет Олдман), Лев вопреки МГБ начинает искать маньяка. И добирается до своего брата Андрея, который убивает детей, чтобы… привлечь к себе внимание Льва и быть им убитым. За это блистательное расследование Демидов получает повышение и право создать службу по расследованию убийств в московской милиции.
Это, повторюсь, пересказ романа, а не фильма, где все гораздо грязнее и абсурднее. Начиная с того, что маньяк носит фамилию Малевич (и, видимо, мучит своих жертв созерцанием «Черного квадрата»). Смит ухитряется не заметить в своей поделке смерти Сталина, хотя действие развивается в феврале-марте 1953 года. Во второй половине марта и далее у него действуют сотрудники МГБ, и он длинно рассуждает об их неравенстве с коллегами из МВД, то есть он не в курсе, что сразу же после смерти вождя оба ведомства были слиты в одно министерство во главе с Берией, и генералу МВД не было резона побаиваться капитана МГБ, тем более разжалованного, как утверждает автор. То есть факты Том Роб Смит знает не просто плохо — он вообще полный ноль.
Главная бредовая идея книги и фильма — приписываемая советскому начальству теория, что «каждого школьника учили: убийства, кражи, изнасилования являются признаками капиталистического общества, посему роль милиции была сведена до минимума». (Интересно, чем же тогда занимались Глеб Жеглов и Володя Шарапов?) Одинокий Лев Демидов хочет раскрыть серийное убийство, а начальство всех уровней пытается ему помешать, ибо в советском обществе, живущем по сталинской Конституции, серийных убийств нет и быть не может.
Напомню: в 1938–1939 годах по Свердловску прокатилась волна убийств детей. В результате работы усиленных патрулей милиции — той самой, чья роль была «сведена до минимума», был пойман на месте преступления 15-летний Владимир Ванчевский, сознавшийся в восьми убийствах. Маньяк-тинейджер получил по заслугам, но наверняка был включен в статистику «расстрелянных Сталиным детей», украшающую последние страницы книги Смита… В 1945–1946 годах в Ленинграде орудовал еще один серийный убийца Филипп Тюрин, которого милиционеры выловили после полутора лет работы. И никакая идеология, как и в случае с Ванчевским, им работать не запрещала.
Фильм Даниэля Эспиносы состоит из почерпнутых в книге и изобретенных в довесок лживых плевков в Россию и русских. Штурм рейхстага, поднимается знамя Победы. Фотограф требует от Демидова и его товарищей снять с рук десятки отнятых у немцев часов. Демонический гэбист Василий сначала расстреливает ни в чем не повинных людей во время задержания подозреваемого, а затем убивает коллегу прямо в кабинете и, несмотря на это, не только не отправлен в подвалы Лубянки, но и не смещен с должности. Милиция, у которой только что изнасилования были буржуазным пережитком, устраивает массовую облаву на гомосексуалистов, которых обнаруживаются сотни в одном не самом крупном советском городе. (Даже странно, что режиссер не вытащил в кадр еще каких-нибудь «телочек в балаклавах».) В Москве, по уверениям американских кинематографистов, есть загадочный «Центральный вокзал». А стукач-директор приманивает своих жертв-учительниц томом «Архипелага ГУЛАГ», опубликованного, напомню, в 1973 году.
Советская Россия предстает местом, где нет ни сочувствия, ни жалости, ни уважения, где отсутствует всякая юридическая процедура и царит примитивное брутальное насилие. В этом средоточии тьмы копошатся орки, каковыми в одинаковой степени оказываются и положительные, и отрицательные герои. Если выжечь подобную пустошь атомным огнем, большой беды, пожалуй, не будет, — вот единственный вывод, который вынесет из сего действа западный зритель. Если этой гнилой клюкве и найдется место в истории кинематографа, то лишь в качестве памятника отвратительному западному расизму, полностью уничтожающему любую объективность и справедливость по отношению к России. Даже в том неоднозначном и спорном обличье, каковым был сталинский СССР.
Ну и еще одно удивительно — в распространении данной поделки участвуют украинские контрагенты. Вообще-то, из сюжета книги и фильма прямо вытекает, что подвергшиеся голодомору украинцы сходят с ума и начинают творить настолько запредельно чудовищные вещи, что даже московскому агенту госбезопасности морально оправдано их пристрелить. Точно ли в Киеве просчитали, какие выводы отсюда следуют?
Россия запретила американский фильм «Номер 44», так как Сталин в нем представлен в невыгодном свете
Вот еще одна жертва российской культурной войны: голливудский фильм «Номер 44» («Child 44») о сталинской России был снят с проката в среду — всего лишь за день до премьеры.
Министерство культуры России заявило, что прокат этого фильма за несколько недель до празднования 70-летия окончания Второй мировой войны «недопустим». Теперь российские любители кино будут лишены возможности увидеть, как Гари Олдман (Gary Oldman) и Том Харди (Tom Hardy) разыскивают серийного убийцу, который охотится на мальчиков на фоне бурных политических событий, разворачивающихся в Советском Союзе сталинских времен.
Решение было принято представителями Министерства культуры после пресс-показа фильма, снятого киностудией Lionsgate. В министерство пришли журналисты с вопросами относительно «искажения исторических фактов и своеобразных трактовок событий до, во время и после Великой Отечественной войны», сообщило в своем заявлении Министерство культуры, используя принятое в России название Второй мировой войны.
«Мы должны, наконец, поставить точку в череде бесконечных шизофренических рефлексий о самих себе», — говорится в заявлении министра культуры РФ Владимира Мединского, опубликованном государственным информационным агентством РИА Новости.
«В этой картине наша страна показана как Мордор — с физически и морально неполноценными недочеловеками», — заявил он.
Как сказано в заявлении министерства, российский прокатчик фильма компания «Централ Партнершип», согласилась с мнением, что его показ в преддверии ожидающегося в России празднования годовщины Победы «неуместен».
Фильм ожидал широкий прокат, однако принятое в последний момент решение заставило руководителей кинотеатров срочно переверстывать расписание на выходные дни.
Книга, по которой был снят фильм, рассказывает о серийном убийце сталинских времен и о сотруднике органов госбезопасности, отказавшемся подчиняться своему начальству и пытающемся найти убийцу, несмотря на все усилия властей скрыть преступления. Вышедший в 2008 году роман Тома Роба Смита (Tom Rob Smith) стал бестселлером. Но Россия в последние годы всячески старается переписать свою сложную и неоднозначную историю, а с тех пор, как она аннексировала украинский полуостров Крым, эти попытки активизировались.
Многие шаги предпринимаются для восстановления репутации Сталина, его представляют создателем российского государства и архитектором победы над фашистами, а вовсе не тем человеком, который виновен в смерти миллионов своих соотечественников. Весной этого года власти приостановили деятельность единственного в России музея сталинского ГУЛАГа (музея истории политических репрессий под открытым небом «Пермь-36» — прим. перев.) и назначили новое руководство, которое изменило направленность работы — теперь экспозиция будет посвящена не заключенным, а работникам лагеря. По данным проводимых в России опросов общественного мнения, растет популярность Сталина.
Решение об отмене показа этого фильма было принято всего лишь через несколько дней после того, как российские законодатели взялись разбираться в тонкостях тверкинга и обрушились с критикой на танец с откровенными движениями бедер в довольно профессиональном исполнении группы школьниц одного из российских городов. Помимо этого, российские политики за последние месяцы принимали решения о запрете опер, пьес и концертов, которые, на их взгляд, являются оскорбительными и неприемлемыми.
Оригинал публикации: Russia bans American film ‘Child 44′ because it makes Stalin look bad
Опубликовано: 16/04/2015
44 оттенка мерзости — 2
К отзыву прокатной заявки фильма «№44»
Министр культуры РФ Владимир Мединский опубликовал своё заявление относительно решения компании «Централ Партнершип» об отзыве прокатной заявки фильма «№44». Приводим его полностью.
Я высоко ценю решение прокатной компании «ЦПШ» («Централ Партнершип») об отзыве заявки на получение прокатного удостоверения для фильма «№44» (в оригинале «Ребёнок номер 44», производство США, кинокомпании Lionsgate).Важно, что по этому вопросу позиции министерства и коммерческого предприятия совпали.
Повторю главное из нашего совместного с «ЦПШ» заявления: такие фильмы, как «№44», не должны выходить в нашей стране в массовый кинопрокат, зарабатывая на нашем кинозрителе, ни в год 70-летия Победы, ни когда бы то ни было ещё.
Кратко о фильме. Главные действующие лица — советские солдаты, водрузившие Знамя Победы над Рейхстагом, а потом работающие… следователями МГБ (в первом угадывается Герой Советского Союза Михаил Егоров, второго так в кино и зовут — Кантария). В фильме есть все что положено: Сталин устроил «голодомор» специально для Украины и убивает по 25 тысяч человек в день; голодающие дети, как вспоминают герои, поедают своих ослабевших одноклассников; в СССР запрещается расследовать уголовные преступления, потому что «у нас нет убийств, они есть только при капитализме»; советские солдаты-мародёры с пятью трофейными часами на запястьях; кровавые упыри с офицерскими погонами армии-победительницы и звёздами героев расстреливают сограждан, соседей, друг друга и особенно геев (!) во дворах, на улице, в служебных кабинетах и просто мимоходом, на глазах их детей, «чтобы преподать урок»; запуганные советские женщины там отдаются советским же офицерам из страха, что за отказ их тут же отправят, «как принято», — в ГУЛАГ.
Не страна, а Мордор, с физически и морально неполноценными недочеловеками, кровавое месиво в кадре из каких-то орков и упырей — вот в такой стране происходит действие фильма от 30-х до 50-х годов ХХ века. Так показана наша страна — та самая, которая только что победила в Великой войне, вырвалась в число мировых лидеров и вот-вот запустит первого человека в космос.
Скажу сразу: дело не столько в конкретном фильме — американские кинематографисты могут самовыражаться, как им заблагорассудится.
Нам до того, в общем-то, дела мало.
Принципиально то, что мы должны наконец поставить точку в череде бесконечных шизофренических рефлексий о самих себе.
То, что в самый канун 70-летия Великой Победы нам как само собой разумеющееся суют, иного слова не подберу, нечто «вот этакое», — этот факт сам по себе вынуждает обратить внимание на две важные вещи.
Первое.
Я очень не хочу, чтобы объяснение решения о прокате фильма «№44» сводилось, как обычно, только к «стремлению не поранить чувства ветеранов».
За этой удобной формулой — «из уважения к ветеранам» — мне всегда виделась лицемерная попытка нас — сегодняшних — увернуться от самостоятельных решений.
Опять переложить ответственность на плечи наших стариков.
Хватит.
Семьдесят лет прошло. Семьдесят! Четвёртое поколение сменяется.
Наши ветераны — и павшие, и те, увы, последние — слава богу, живущие сегодня, — уже сделали для своей страны всё. Всё, что возможно.
И всё, что невозможно, — тоже сделали.
Мы до сих пор живём в той стране, которую они отстроили и отстояли.
Они жили и они умирали для нас — от первого погибшего 22 июня 1941-го пограничника до всех звёздных маршалов.
Сколько можно прятаться в принятии решений за их спинами?
Хватит юлить и лицемерить. Наши ветераны нам уже ничего не должны.
Мы лишь унаследовали — и весьма небрежно — легенду, которую создало Поколение Победителей.
И сегодня мы сами делаем историю России, которая будет после нас.
И сами должны отвечать за свои поступки.
Второе.
Руководство «ЦПШ» приняло своё решение по итогам финального просмотра, буквально в последний момент. Фильм должен был завтра выйти в российский прокат, он прошёл всю предпрокатную технологическую цепочку — перевод, озвучку, пресс-показ, рекламную кампанию. И на каждом звене этой цепочки с ним имели дело наши люди. Наши сограждане. Современные, образованные, профессиональные люди.
И «это кино» никого не задело! Как? Почему это могло случиться?
Почему для каждого из этих десятков, а может, сотен человек содержание этого «произведения искусства» оказалось в порядке вещей?
В конце концов, просто бизнес? Просто служебные обязанности?
Боюсь, это тот самый случай, когда «мы думали, что достигли дна, но тут снизу постучали».
Но этого дна мы достигли сами. Мы сами смирились с тем, что вдыхаем, пьём отраву о своей истории и о своей стране — и убедительно, — и добровольно себе объясняем, что это и есть воздух, это и есть вода. Что это и есть божья роса.
Это мы сами соглашаемся с ложью и клеветой. Это мы сами наснимали фильмов серии «сволочи из штрафбатов». Это мы сами, по доброй воле решили, что удобнее сверять своё понимание собственной истории с политическими интригами давно минувших дней. С дикими шаблонами, принятыми в иных культурных пространствах.
Это мы озабочены, чтобы наши представления о самих себе непременно были угодны «цивилизованному человечеству».
Позволю себе напомнить: это «цивилизованное человечество» является сегодня цивилизованным ровно и исключительно в той степени, в какой его принудили остаться цивилизованным советский солдат и советский народ в 1945-м.
Пора наконец-то сформулировать своё собственное представление о самих себе как наследниках великой, уникальной российской цивилизации.
Внятно, канонически, без блудливого спотыкания о «трудные вопросы истории» и бессодержательных рефлексий. Сегодня, в год 70-летия главного события в истории XX века.
Без этого нас сомнут. Или мы будем иметь своё историческое и, соответственно, будущее самоопределение — или нас «самоопределят» без нашего участия.
Мы — на примере наших соседей и братьев — видим как.
И с чего-то надо начинать. Прямо сегодня.
Staļiniskais terors Sibīrijā 1928-1941
Staļiniskā terora Sibīrijā izpēte ir īpaši svarīga latviešiem, jo tā rezultātā tika noslepkavota apmēram trešā daļa tur dzīvojošo latviešu. Grāmatā atrodami arī to latviešu boļševiku vārdi, kuri paši darbojās represīvajā sistēmā, kura slepkavoja viņu tautiešus.
Šī 1997.gadā izdotā grāmata ir gan lasāma, gan lejuplādējama.
Raksts krievu valodā. (Gugles tulkotājs atrodams šeit)
Сталинский террор в Сибири. 1928-1941
Аннотация |
Staļinisma atdzimšana
Пользователи “Гугла” хотят в ГУЛАГ?
И Интернет — за Сталина
Я родился в год, когда умер Сталин. Так получилось, что мой отец часто мне рассказывал о сталинском времени — о лагерях, о том, как забирали людей; про то, что если давали «десять лет без права переписки», то это означало смерть где-то в лагере.
Я был тогда школьником, и мне все эти рассказы казались чем-то средним между книгами о приключениях и зарубежной фантастикой, которой я зачитывался ночью, подсвечивая тексты фонариком под одеялом. Сами рассказы отца я не очень запомнил, ибо это все мне казалось далеким и чужим, но запало в память другое — как именно он мне все это рассказывал. А рассказывал он, понизив голос, периодически оглядываясь по сторонам. Мне это казалось смешным — на веранде, где мы сидели, больше никого не было. Да и в доме не было никого.
Но он все оглядывался и почти шептал.
Я понял его состояние через много лет. Сталин умер, но он все равно был рядом с отцом — видимо, сталинское время для отца было столь ядреным, что вот так взять, да и забыть его было невозможно. Сталин доставал отца из могилы.
Прошло много лет. Я жил то со Сталиным, то без него. Без Сталина я жил в 60-х, при Хрущёве, когда Сталина осуждали; потом немного с ним, при Брежневе, когда генералиссимуса стали осторожно упоминать. Потом снова без него, при Горбачёве и Ельцине, когда из архивов посыпались чудовищные документы, где аккуратным текстом предлагалось расстрелять, а сверху были резолюции «к исполнению».
И казалось, что наступил час истины — облик автора геноцида собственного народа был отчетлив, а преступления, подкрепленные его подписями, не оставляли сомнения: перед нами был кровавый диктатор, совершивший чудовищные преступления.
Телевидение показало десятки фильмов о репрессиях. Книжные полки наполнились свидетельствами еще живых репрессированных. К волне осуждения добавилось кино. Не было только одного — официального суда над сталинским режимом; посчитали, что не настало время для такого суда, да и ветеранов не хотелось обижать.
Но и без этого суда Сталин был заклеймен и выкинут на свалку истории.
Я так думал.
Однако жизнь преподала простой урок: чем больше крови на руках чудовища — тем быстрее он обрастает легендами.
И вскоре Сталин полез на меня из всех щелей. При нем, как оказалось, страна цвела и была могучей. Именно Сталин создал великий СССР и дружбу народов, когда все любили друг друга. Именно под руководством великого Сталина мы одержали победу в Великой Отечественной войне и восстановили страну. И многое, многое другое мы сделали благодаря великому Сталину.
Я никогда не возражал, когда слышал подобное. Я просто спрашивал: а что делать с миллионами, стертыми в лагерную пыль?
Ответ всегда был один. Он звучал так: «Такое было время!»
Был и второй ответ: «Это были враги страны!»
Видя мое сомнение, произносили главный аргумент: «Тогда был порядок!»
На этом разговор обычно заканчивался.
Потом я дал себе слово никогда не дискутировать со сталинистами. И не потому, что они любят Сталина, а потому, что, зная правду о репрессиях, то есть о массовых убийствах собственных граждан в лагерях ГУЛАГа, эти люди согласны замарать себя его кровью, рассказывая сказки о прекрасной сталинской жизни, дружбе и любви. Для меня всегда остается загадкой, почему они, сталинисты, так поступают. Конечно, можно подличать во имя политики, но разве просто, по-человечески, не жалко тех несчастных людей? Мужчин, женщин, стариков и даже подростков, сгноенных в лагерях по фальшивым обвинениям; расстрелянных для выполнения плана по расстрелам (представляете, было и такое!) — почему сталинистам не жалко этих простых людей, которые сгинули ни за что?
Нет ответа.
И вот я все время гнал от себя Сталина, но он то и дело из могилы доставал меня. Однажды на меня подал в суд внук Сталина (внук ли?) за то, что я оболгал его деда. Радиостанция представила документы из госархива. Но внук заявил, что документы из госархива поддельные, — оказывается, все приказы о расстрелах, где стоит подпись Сталина, были внедрены в архивы во времена и по приказу Хрущёва, чтобы оболгать Вождя народов.
С ними, сталинистами, не о чем говорить, убеждал я себя. Сталин для них не реальный человек, он божество. Это новая религия, где вместо иконы — усатый портрет, а приказы о расстрелах — это заповеди порядка, дружбы и любви.
Религия, как известно, у нас отделена от государства. Должна быть отделена. Но церкви «Святого Иосифа», видимо, это не касается. И вот он снова из могилы лезет в нашу жизнь.
«Музей, посвященный поездке Иосифа Сталина на фронт, будет открыт в Ржевском районе Тверской области, деревне Хорошево» — гласит свежая новость.
Или вот, новость поярче: социологический центр ЦИМЭС спросил у пользователей социальных сетей, хотели бы они сейчас видеть во главе государства политическую фигуру, подобную личности Сталина и практикующую те же методы управления. И опрос показал, что большинство респондентов из России хотят «сталинского порядка».
54% опрошенных сказали, что поддержали бы политика, в той или иной мере практикующего жесткую политику. А вот о своей неприязни к подобным политическим фигурам и о недопустимости повторения истории заявили 37% респондентов. 40% опрошенных россиян сказали, что готовы отдать свой голос за такого кандидата, который будет равняться на «сталинские методы» в вопросах экономики, обороны и социальной политики.
А в Санкт-Петербурге местные коммунисты взяли и просто переименовали 10-ю Советскую улицу в улицу Сталина — оказывается, он там временно жил. Пока переименовали неофициально. Но они считают, что пора: «Времена антисоветизма прошли. Мы думаем, что сейчас власти уже созрели для того, чтобы официально принять такое решение, чтобы в Питере появилась такая улица. Сталин сделал очень многое — собиратель земли русской, защитник от иноземцев, победитель коррупции. Со Сталина надо брать пример, надо равняться на него — чтобы все наши руководители стали такими», — рассказал корреспонденту «Невских новостей» член ЦК КПЛО Виктор Перов.
Вот такой он был Сталин — «собиратель, защитник, победитель».
Но я снова и снова задаю все тот же вопрос: а куда деть тех, кого он убил?
Что делать с этой — страшной и черной — стороной сталинского режима?
И как быть с той простой истиной, что «жесткая рука» без лагерей невозможна?
Сталинисты никогда не ответят на эти вопросы. Но факт остается фактом — новая церковь «Сталина на крови» все больше и больше лезет в нашу жизнь.
И я не думаю, что тут помог бы какой-то новый судебный процесс над сталинизмом — разве уже опубликованного, показанного и рассказанного недостаточно, чтобы кровь стыла в жилах?
Но любой документ можно обвинить в подделке, а факты назвать ложными.
Вот почему остается только одно — каждому из нас четко определиться в своем личном отношении к Сталину, к его преступлениям.
Но главное — определиться в своем отношении к людям, которые сегодня восхваляют Сталина, а значит — берут на себя всю кровь, на которой он строил «великую страну».
Великую счастливую сталинскую страну, о которой мой отец, даже через пятнадцать лет после смерти тирана, говорил шепотом и оглядываясь.
1937.gada latviešu genocīda piemiņas diena
Katru gadu decembra pirmajā svētdienā tiek atzīmēta pret latviešu tautu vērstā totalitārā komunistiskā režīma genocīda upuru piemiņas diena. Ilgu laiku kā Austrumos, tā Rietumos 1937.–1938. gada Lielais terors Padomju Savienībā tika aplūkots tikai kā boļševiku partijas vadošo kadru, kā arī PSRS saimnieciskās, militārās un intelektuālās elites vajāšana un iznīcināšana. Pēdējos gados secināts, ka Lielais terors faktiski ir sācies ar masu politisko represiju izvēršanu, kuru mērķis bija arī izdomātās nacionālo mazākumtautību „piektās kolonnas” likvidācija. Arī pret PSRS dzīvojošajiem latviešiem 1937. gada 3. decembrī tika uzsākta īpaša Latviešu operācija, kura, tāpat kā citas nacionālās operācijas pret PSRS dzīvojošajām mazākumtautībām, turpinājās līdz 1938. gada novembra vidum. Šī ir viena no vistraģiskākajām latviešu tautas 20. gadsimta vēstures lappusēm, ko vairāki autori un publicisti ir nosaukuši pat par genocīdu.
2012. gadā Latvijas Vēstures mazās bibliotēkas atbalsta fonds sadarbībā ar Eiropas Komisijas pārstāvniecību Latvijā izdeva vēsturnieka Jāņa Riekstiņa grāmatu „PSRS Iekšlietu tautas komisariāta „Latviešu operācija” (1937–1938)”.
Grāmata pieejama šeit.
Mūsdienu staļinisti ņirgājas par latviešiem – komunistiskā genocīda upuriem
Krievijas staļinistu izdevums Су́ть вре́мени publicējis rakstu, par Vjatlagā ieslodzīto un nobendēto latviešu piemiņas saglabāšanas centieniem “Lauru vainags fašistam Stradiņam“, kurā attaisnoti staļiniskie noziegumi un tiek apgalvots, ka ieslodzītie bijuši “fašisti”, kuri šo sodu pelnījuši.
Krievu valodā. (Gugles tulkotājs atrodams šeit)
P.S. Materiāli par Vjatlagu: Nāves nometņu grupa Vjatlags
Fragments no Vjatlagu pārdzīvojušā Artura Stradiņa dienasgrāmatas grāmatā “ĒRKŠĶAINĀS GAITAS”
Ekspedīcija ‘Vjatlags – Usoļlags.
Šajā ekspedīcijā 1995. gadā tika apsekotas vietas, kur gāja bojā tūkstošiem 1941. gadā aizvesto latviešu. Alfreda Puškevica sarakstītā ekspedīcijas dienasgrāmata.
Krusti izsūtījuma zemē
Raksts “Dienā” par filmu “Ekspedīcija Vjatlags – Usoļlags”
Viktora Berzinskiha grāmata par Vjatlagu, krievu valodā DOS kodējumā
Vjatlagā nonāvēto saraksti
47 Latvijas pilsoņi, kam nāves sods nošaujot izpildīts Kirovas cietumā 1941.g. 10. novembrī (A – K). Saraksts (Cyr. DOS)
Šī saraksta tulkojums latviešu valodā
Vjatlagā nonāvēto 437 Latvijas pilsoņu saraksts (Cyr. DOS)
Nr. 1 līdz 107. Ābele – Vīksna
Nr. 108 līdz 224. Virsaitis – Joffe
Nr. 225 – 324. Kažoks – Kušķis
Nr. 325 līdz 406. Lavenieks – Mutils
Nr. 407 līdz 437. Napoets – Ošups
Vjatlagā nonāvēto 143 etnisko latviešu un Latvijā dzimušo saraksts (Cyr. DOS)
Nr. 1 līdz 106. Ābols – Kuks
Nr. 107 līdz 143. Lagzdiņš – Murevičs
Лавровый венок фашисту Страдиньшу
Июньскую депортацию латышская сторона сегодня всячески пытается представить актом геноцида. Эти попытки неубедительны для начала уже потому, что депортировано было 15 тысяч человек, то есть 1 % населения Латвии, что никак геноцидом не назовешь
Тема «двух тоталитаризмов», уравнивающая фашизм и коммунизм и давно развиваемая западными идеологами (начиная с Ф. фон Хайека, Х. Арендт, и К. Поппера), сегодня агрессивно навязывается российскому обществу, и прежде всего, через культуру.
Так, с июня 2013 года и по сей день в Москве и по всей стране играется спектакль «Вятлаг», поставленный кировской «Драматической лабораторией Бориса Павловича» (на момент постановки Павлович был советником по культуре кировского губернатора Никиты Белых) на паях с московским «Театром.doc» (театральным рупором «Мемориала»).
Черная комната. За столом сидит очень интеллигентный латыш. Латыш, вынимая из шкатулочки бумажечки, читает всякие ужасы про советскую власть. В одной комнате с латышом молодая женщина. Она истово ему внимает. Это жена латыша, ожидающая его в Латвии. Жена латыша поет песни: грустно — латышские и развязно — русские. Оба, и латыш, и его жена, при этом пропагандируют еще одного «истинного страдальца» — арестованного по Болотному делу Леонида Ковязина. (Актриса — жена этого самого Ковязина, и кассовые сборы за спектакль передаются в пользу новоиспеченного «страдальца»…)
Вышеупомянутый интеллигентный латыш, точнее его прообраз, — это фашист и сознательный сторонник немцев Артур Страдиньш, отсидевший срок в кировском Вятлаге. Сидя в лагере, он писал дневник на бумаге от папирос (папиросы ему выдавали ошибочно, принимая его за курящего, — не правда ли, трогательная деталь, свидетельствующая о «подлинных зверствах» над узниками?)
Дневник Страдиньша с хвалебным предисловием был издан Виктором Бердинских, бывшим научным руководителем диссертации вышеупомянутого губернатора Белых. По рассказу режиссера Павловича, Бердинских сам пришел к нему, принес изданный им дневник и предложил снять спектакль.
Спектакль широко показывается не только в Кирове, но и по всей России — и, в том числе, детям.
Кроме того, в феврале 2014 г. стало известно, что по дневнику Страдиньша начались и съемки фильма под разрывающим душу названием «ГУЛАГ. Дневник до востребования».
Между тем, среди реальных записей реального Страдиньша есть и такая, предельно откровенная, посвященная отбывавшим срок в Вятлаге латвийским послам: «Страшно подумать, что эти люди, занимавшие раньше высокие посты, сидели рядом с Гитлером и Мусоллини, удостоены такой судьбы…». Правда, в спектакле данную запись не зачитывают.
В дневнике Страдиньша также постоянно прослеживается радость за победы фашистов и горечь от побед Красной Армии:
«Говорят, что немцы взяли Ленинград и нас скоро освободят».
«Рассказал о «печальном известии» (но мы это восприняли с радостью), что немцы взяли Харьков».
«Если кто приносит хорошее известие, мы говорим — хорошие витамины».
«Много новых «витаминов», говорят, что немцы в 150 километрах от Москвы (ее называем большой деревней). Тогда будем на свободе».
«Бутане рассказывает, что ему говорили заключенные, которые слышали от «свободных» за зоной, что Россия еле дышит, Германия ее победит. Это хорошие «витамины».
«По радио сообщают, что взяты Орел и Белград. Немцев гонят назад. Нам, заключенным, эти известия никакой радости не обещают».
Но и эти «витаминные» рассуждения, как ни странно, со сцены не зачитывают. Вот уж, воистину, цензура у либералов!
А ведь как Страдиньшу было не горевать о поражении «сиживавших рядом с Гитлером и Муссолини» латышских послов и не ликовать в связи с успехами вермахта! Ведь Страдиньш — командир роты Екабпилского полка «Айзсаргов». А эта военизированная организация непосредственно участвовала в военном перевороте 1934 г. в Латвии и привела к власти фашистского лидера Карлиса Ульманиса.
Естественно, в современной профашистской Латвии время правления Ульманиса считается «порой истинной демократии», а айзсарги — «героями». На самом же деле айзсарги были ничем иным как аналогом штурмовых отрядов НСДАП. И этот факт не могут не признавать даже такие либеральные историки, как, например, Юлия Кантор. На следующий день после переворота айзсарги устроили в Риге «истинное демократическое» большое «аутодафе» по примеру нацистов: на кострах жгли книги, объявленные запрещенными. С первых же часов правления Ульманис объявил военное положение, растянувшееся на 6 лет — в стране были запрещены все политические партии, публичные демонстрации и выступления. 10 тысяч «инакомыслящих», арестованных во время переворота Ульманиса, были отправлены в концлагеря. Во время войны большое число айзсаргов пополнило латышскую «вспомогательную полицию» и «добровольческие» легионы СС. С особой жестокостью и рвением, удивлявшими даже немцев, латышские добровольцы уничтожали местных евреев и коммунистов. Согласно данным историка Андреаса Эстергалиса, выпустившего в США книгу «Холокост в Латвии», только за пару первых недель войны, еще до прихода немцев, в Латвии было убито 23 тысячи евреев.
Правда, сам герой кировского спектакля Страдиньш накануне прихода в Латвию немцев, в июне 1941 г., был депортирован в рамках советской операции по выселению антисоветского, уголовного и социально опасного элемента, призванной обезопасить территорию в преддверии войны с Германией. Выселяли сторонников фашистского правительства Ульманиса, наполненного, по донесению не только советской, но и всех европейских разведок, немецкой агентурой.
Июньскую депортацию латышская сторона сегодня всячески пытается представить актом геноцида. Эти попытки неубедительны для начала уже потому, что депортировано было 15 тысяч человек, то есть 1 % населения Латвии, что никак геноцидом не назовешь. Согласно сведениям, содержащимся в адресованной Сталину докладной записке наркома госбезопасности Всеволода Меркулова, депортации подлежали члены фашистских и антисоветских националистических организаций, крупные чиновники бывшего правительства, уголовники, руководящий состав полицейских, жандармов, тюремщиков, а также рядовые полицейские и офицеры армии, на которых был компрометирующий материал. Кстати, и сделанный Страдиньшем портрет заключенных Вятлага полностью совпадает с запиской Меркулова — это бывшие крупные чиновники прошлого правительства, полицейские, айзсарги… То есть речь шла об идейных фашистах, потенциальных пособниках немцев.
Итак, командир роты Екабпилского полка «Айзсаргов» Страдиньш был осужден, как член военизированной фашистской организации, по статье 58–11 «за подготовку или совершение контрреволюционных преступлений» и выселен из Латвии. А потому не сумел принять участие в зверствах фашистов. Вместо этого он работал в советском лагере, внося вместе с другими заключенными свой вклад в Победу над фашизмом (а в 1964 г. благополучно вернулся с женой к себе в Латвию)…
Такой разворот событий явно не устраивает кировского губернатора Белых и его окружение. И тут просто необходимо сказать несколько разъясняющих слов об особой любви бывшего члена СПС и соратника Навального к теме Вятлага и латышским фашистам.
Свою диссертацию в 2010 г. Белых посвятил Вятлагу. Выбор темы он объяснял своим давним сотрудничеством с музеем «Пермь-36». (Недавно этот окормляемый «Мемориалом» фальсификационный музей был более чем заслуженно лишен госфинансирования). Текст диссертации Белых почти полностью «позаимствовал» из работ собственного научного руководителя Бердинских и кировского историка Владимира Веремьева. Однако Бердинских не осудил плагиатчика, а Веремьев даже написал официальное письмо на тему о том, что никаких претензий не имеет.
В преддверии Дня Победы, 26 апреля 2011 г., Белых вместе с латвийским послом Эдгаром Скуей возложили цветы перед крестом, воздвигнутым в честь заключенных в Вятлаге бывших латышских фашистов, коллаборационистов и эсэсовцев с надписью «Гражданам Латвийской Республики — жертвам коммунистического террора (1941–1952). Латвия 1995». Белых при этом врал в своем ЖЖ: «Надо сказать, что в Вятлаге погибли те, кого принято называть «цвет нации», интеллектуальная, культурная, политическая элита Латвии».
Между тем, ранее Белых в своей статье «Латышский след в Вятлаге НКВД-МВД СССР» честно признавал, какой именно контингент поступал в лагерь из Латвии после войны: «1945–1955 годы. Вновь — поступление в Вятлаг массовых этапов с «латвийским спецконтингентом»… В «категорийном» их составе преобладают: в 1945 году — выявленные на ранее оккупированных нацистской Германией и ее союзниками территориях так называемые «коллаборационисты» («лица, служившие в специальных воинских формированиях вермахта и СС», «полицейские», «пособники оккупантов» и т. п.); в 1946 году и в последующее время — «участники националистического антисоветского подполья» на территории Латвии, «члены националистических бандитских формирований», «бандпособники» и члены их семей».
Сказав о Белых, необходимо сказать немного подробнее и о его приближенном, историке Веремьеве, подарившем губернатору диссертацию. Веремьев — подполковник МВД и бывший сотрудник Вятского управления лесных исправительно-трудовых учреждений (позднее название Вятлага), занявшийся на пенсии разоблачением его «ужасов».
Весьма показательно то, как Веремьев сравнивает Вятлаг и Бухенвальд: «…Обе карательные системы (сталинско-гулаговская и нацистско-концлагерная) при всех внешних модификациях действовали с равнозначной расчетливой бесчеловечностью. При этом советская система (с точки зрения «убойной силы») в сравнении со своим германским аналогом по некоторым параметрам демонстрировала даже более высокую «эффективность». Веремьев также осмелился утверждать, что смертность в Бухенвальде была де «меньше», чем в Вятлаге.
Данные наглые заявления Веремьева, как и вообще тезис о том, что советская система была якобы не только «такая же», а «хуже» гитлеровской, весьма любы сегодня нашим либералам. А потому в следующей части статьи мы перейдем к подробному сравнению (в том числе и по реальным, а не фальсифицируемым Веремьевым цифрам смертности) немецкого концлагеря для уничтожения Бухенвальд и советского исправительного лагеря Вятлаг. Не обойдя при этом, конечно, вниманием и ужасающие латышские концлагеря времен фашизма, — такие как Саласпилс.
Но, перед тем как начать обсуждать эти данные, вопиющим образом несоответствующие всему, что излагается в либеральных мифах о советских лагерных ужасах, обратим внимание читателя на одно уже достаточно очевидное обстоятельство. Нынешние либерал-переписчики истории (от «Перми-36» до Бердинских-Веремьева и Ко) с удивительным постоянством выбирают именно тех фашистских «героев», которым очень даже есть что инкриминировать в плане сопричастности нацистским и даже эсэсовским преступлениям. Случайность ли это — или сознательная реабилитация фашизма?
30 октября 2014 года, то есть буквально на днях, влиятельный американский интернет-журнал «Slate» опубликовал статью французского политолога Филиппа де Лара, нагло заявившего, что пока над Россией не будет проведено Нюрнберга, она «не станет нормальной страной». При этом поддержка Россией уничтожаемого киевскими бандеровцами мирного населения Донбасса расценивалась де Лара как возрождение «призрака СССР». То есть белое откровенно называется черным, а черное — белым.
Эта статья де Лара — лишь капля в море публикаций, в буквальном смысле являющихся антисоветскими, а на самом деле имеющими, конечно же, фундаментально антироссийскую направленность. Интересно, когда это поймут те наши патриоты, которые до сих пор считают для себя возможным сочетать патриотизм с тем градусом антисоветизма, который на практике является только их лептой в осуществление этого самого Нюрнберга-2.
Антисоветская фальсификация истории, призванная уравнять советизм с нацизмом и разрушить страну с помощью десоветизации а-ля Нюрнберг, началась отнюдь не вчера. Она весьма многолика и разнокачественна. И включает в себя наравне с другими тему советских лагерных ужасов. Которые, как хотят доказать антисоветские фальсификаторы, были еще более ужасны, чем ужасы нацистских лагерей. А значит, даешь антисоветский «Нюрнберг»!
В числе советских лагерных ужасов почетное место занимают ужасы Вятлага. На Западе эти ужасы стали обсуждать/пропагандировать еще в советское время.
В 1973 г., когда нынешний разоблачитель Вятлага Веремьев еще мирно работал на советскую власть, во Франции вышла книга эмигранта Дмитрия Панина, сравнившего Вятлаг с фашистскими концлагерями: «Человек в Вятлаге буквально за две недели мог превратиться в доходягу. Там, где не было газовых камер, убивал холод, голод, болезни и непосильный труд. Газ там заменялся: ничтожным пайком; отсутствием лагерной одежды; абсолютно невыполнимыми нормами выработки; расстоянием до места работы в 8–9 километров по заснеженной целине; страшными морозами по 35 градусов; работой без выходных дней; полчищами клопов, а нередко и вшей; холодом в бараках».
Кто такой этот Панин, посмевший так запросто приравнять газовые камеры к длинному пути до места работы и к работе без выходных?! (Что, кстати, вранье, один выходной в неделю в Вятлаге был.) Выходец из дворян и рьяный антисоветчик, Панин был арестован в 1940 г. В лагерях он стал ближайшим другом главного мифотворца и спецпропагандиста Солженицына (и позже прототипом его героя Сологдина). После освобождения Панин отправился в эмиграцию, где был тепло принят Папой Римским Павлом VI, — после чего запросто перешел из православия в католицизм. (Роль католического Рима в развитии диссидентства в СССР вообще заслуживает отдельного внимательного рассмотрения.) Биографию Панина гармонично дополняют его воспоминания об ожидании Гитлера: «Когда в ночь на 23 июня все вскочили с нар, разбуженные бешеной пальбой из зениток, многие из нас поздравили друг друга с началом войны. Были и такие, кто сидел, повесив нос. Произошло расслоение… Я и мои единомышленники верили в освобождение. Никто из нас не мог допустить, что немцы явятся не как освободители, а как завоеватели». Отметим, что ожидания прихода Гитлера диссидентом Паниным полностью повторяли мечты его вятлагского альтерэго — фашиста Страдиньша…
Итак, омерзительный миф о схожести нацистских и советских лагерей — весьма давний продукт западной пропаганды.
Какова же была реальность?
Начнем с того, что лагерная реальность всегда ужасна. И мы никоим образом не хотим представлять советский ГУЛАГ как разновидность социально-реабилитационного санаторного центра. Повторяем, любая лагерная реальность ужасна. И советская, и английская, и американская, и японская. Но ужасы нацизма носят особый характер. И именно для того, чтобы это никогда не забывалось, а не с другими целями, мы вынуждены проводить определенные сопоставления, оговаривая, что любая человеческая жизнь бесценна, что неизбежное в лагерях обесценивание человеческой жизни не может и не должно воспеваться. И что если бы не такие, как де Лара, то мы, возможно, и не стали бы взвешивать на весах большие или меньшие жестокости, творимые в тех или иных лагерях. Но мы просто обязаны это делать.
И потому сообщаем, что нацисты прежде всего первыми в мире придумали лагеря смерти. В основной части Освенцима не было даже бараков для жилья, там только уничтожали, в том числе тысячи малолетних детей. В лагеря помещали без суда и следствия для быстрого уничтожения как политически «лишних» отдельных людей, так и целые народы — евреев, цыган, славян…
Но и другие нацистские лагеря, такие как Бухенвальд, не будучи, как Освенцим, лагерями смерти формально, были ими по существу. Основными методами убийства тут служили бессмысленный изнурительный труд, голод, болезни и пытки. Непригодных к работам отправляли в Освенцим и другие лагеря для быстрого уничтожения.
В СССР никогда не было лагерей для уничтожения. В советских лагерях никогда не казнили детей. Заключенные советских лагерей (в том числе арестованные пособники фашистов) работали на фронт, а затем на восстановление разрушенного войной советского государства. Заключенных не пытали и не доводили побоями до рабского состояния.
Фашистский лагерь Бухенвальд, который мистификатор Веремьев осмеливается сравнить с Вятлагом… Здесь, как и в большинстве других немецких лагерей, людей уничтожали при помощи голода, дизентерии, ужасных условий труда и постоянных издевательств охранников-эсэсовцев. Большая часть смертей происходила от избиений. На узниках Бухенвальда проводились медицинские эксперименты. Жена коменданта лагеря надзирательница Ильза Кох лично отбирала заключенных с татуировками, чтобы из содранной с них кожи изготавливать «сувениры» для охранников и высокопоставленных посетителей — абажуры и книжные переплеты. На момент освобождения лагеря в 1945 г. в нем находилось 904 ребенка, младшему из которых было 4 года.
Для сравнения. В Вятлаге за факты грубого обращения охранников увольняли и заводили на них уголовные дела (что не может не признавать даже главный демонизатор лагеря «историк» В. Бердинских). Характерно, что бывший фашист-айзсарг Страдиньш в Вятлаге, как следует из его дневника, ни разу не был свидетелем насилия охранников над заключенными и сам никогда не подвергался пыткам и избиению с их стороны.
Основной причиной смертей в Вятлаге во время войны, действительно, был голод в условиях суровой зимы. В самые тяжелые военные годы до 1944-го Вятлаг был фактически на самообеспечении, продуктов питания и одежды не хватало. Однако в это время вся страна голодала и работала с надрывом. Смертность среди местных жителей, вольнонаемных работников лагеря была также высока.
В Бухенвальде узники жили в деревянных бараках, мало пригодных даже для скотины, неотапливаемых, тесных и переполненных, без умывальников и туалетов. Им было запрещено свободно передвигаться по территории лагеря и разговаривать друг с другом. Спали на голых досках. Невозможность помыться и сменить одежду вызывала высокую смертность от дезинтерии.
В Вятлаге заключенные жили в отапливаемых бараках, периодически подвергавшихся дезинфекции, посещали баню. Разрешалось покупать продукты питания и вещи у местных жителей (так, Страдиньш менял на хлеб и вещи табак, который ему выдавали по ошибке). Личные вещи можно было сдавать в камеры хранения. Они не разворовывались охранниками. Заключенные ходили друг к другу в гости в соседние бараки, устраивали лекции на бытовые темы, читали газеты и книги, вели переписку и получали посылки.
В Бухенвальде работали, в основном, на строительстве дорог и зданий, а также в каменоломне, где было особенно тяжело. В каменоломню намеренно отправляли больных из лазарета, которые чаще всего не доживали до конца рабочего дня. Евреев охранники запрягали в тяжелые повозки и погоняли палками.
Вятлаг внес немалый вклад в дело помощи фронту. Заключенные занимались заготовкой леса, производством пиломатериалов, шпал и сопутствующей лесопродукции, необходимой для фронта. Причем, вместе с ними в тех же условиях работали и мобилизованные военкоматами местные жители, в основном женщины.
Для заключенных устанавливались четкие нормы выработки, различные для разных категорий. За выполненную работу выплачивалась зарплата. Труд стимулировался размерами выдаваемых продуктовых пайков.
Страдиньш в своем дневнике часто жаловался на тяжелые условия труда. Но при этом известно, что заключенные, хотевшие помочь в борьбе с фашизмом, развернули в Вятлаге широкое движение за высокую выработку для обеспечения фронта лесопродукцией.
В Бухенвальде старики, инвалиды и дети работали с той же нагрузкой, что и другие. В лазарете концлагеря больных били надзиратели и обкрадывали санитары-уголовники. Евреев лечить запрещалось.
В Вятлаге ослабленные заключенные направлялись в «слабосилку» на легкие работы со сниженными нормами выработки. Инвалиды либо направлялись на легкую работу, либо освобождались от нее вовсе. Заключенные постоянно проходили медицинские комиссии. В случае болезни можно было без особой сложности получить у врача освобождение от работы, лечь в стационар, получать лечение и повышенное питание.
В 1944 г. в Вятлаг пришел новый начальник А. Кухтиков, путем жестких мер наладивший обеспечение лагеря основными продуктами питания и предметами первой необходимости. Увеличился паек, начала выдаваться одежда. Веремьев так и вовсе описывает удивительные вещи, оговаривая, что после 1944 г. в Вятлаге были организованы музыкально-драматический театр и художественно-промышленная мастерская, «получили масштабное развитие такие экзотические для здешних мест отрасли сельского хозяйства, как садоводство и цветоводство: на нескольких гектарах были разбиты яблоневые сады, ягодники и цветники, в теплицах выращивались дыни и арбузы, на специальных участках отрабатывалась агротехника получения рекордных урожаев картофеля и овощей (томатов, огурцов и др.)». И впрямь, ужасы кровавого ГУЛАГа — «налицо»!
Цифры погибших постоянно мистифицируются.
В реальности в нацистских концлагерях за 12 лет было уничтожено около 12 миллионов человек.
В ГУЛАГе же за 20 (!) лет, с 1934 по 1954 г., умер 1 миллион заключенных.
Однако современные мистификаторы умело подтасовывают факты. Так, Веремьев утверждает, что в Бухенвальде погибло 33 тысячи человек, используя только донесения канцелярии концлагеря. Между тем, исследователям давно известно, что реальное число погибших там составляет 56 тысяч человек (не считая высланных для уничтожения в лагеря смерти).
Для сравнения в Вятлаге за 19 (!) лет его существования умерло 18 тысяч человек. При этом если в самые тяжелые военные 1942–1943 гг. смертность достигала 30 %, то в 1940 и в 1945 гг. — менее 5 % (о чем, конечно, мистификатор Веремьев умалчивает).
И хотя 30 % — это страшные цифры, очевидно, что голод и высокая смертность в Вятлаге были вызваны войной, а не стремлением руководства уничтожить как можно больше заключенных, как в фашистском концлагере.
Особое место среди фашистских концлагерей занимает латышский лагерь смерти Саласпилс, о котором необходимо сказать отдельно. За 3 года в Саласпилсе было уничтожено 53 700 человек. Детей использовали как доноров крови, отчего они быстро умирали. Были и другие методы уничтожения. Бывшие заключенные вспоминали: «Отобранных от родителей детей в возрасте до 5 лет поместили в отдельный барак, там они заболевали корью и массами умирали. Больных детей уносили в больницу лагеря, где их купали в холодной воде, отчего они через два–три дня умирали. Таким путем в Саласпилсском лагере немцами было умерщвлено детей в возрасте до 5 лет более 3 тыс. в течение одного года».
Охрану концлагеря нес, в том числе, Латышский легион СС, в который массово шли сотоварищи Стардиньша — айзсарги.
Так почему же сегодня так любят вспоминать Вятлаг и его «жертву»-айзсарга Страдиньша — и забывать об айзсаргах Саласпилса? Почему французский политолог, хладнокровно глядя на уничтожение киевскими бандеровцами мирных жителей Донбасса, призывает Россию покаяться?
Не потому ли, что западная элита и подтявкивающие им российские либералы уже давно в существенной степени приняли фашизм?
Противостоять новому мировому фашизму может лишь Россия — и лишь в том случае, когда русское общество сплотится вокруг антифашистских смыслов и ценностей. Такое сплочение и новое «расслоение» на приемлющих и неприемлющих фашизм, как и 22-го июня 1941 г. — неминуемо произойдет.
Staļina legalizācija
Savas tautas bendi izmantos tās “patriotisma” celšanai. M.Ganopoļska raksts “Staļina vārdā”.
Raksts krievu valodā. (Gugles tulkotājs atrodams šeit)
Именем Сталина
Главный палач своего народа послужит его же «патриотизму»
Президент России Владимир Путин сказал, что он не против того, чтобы Волгоград был переименован снова в Сталинград. Он высказался за то, чтобы это решили сами граждане: вот как решат, так и будет; то есть в Волгограде должен быть проведен какой-то местный референдум.
Тут же, не прошло и дня, как по этому поводу высказался лидер КПРФ тов. Зюганов Г.А. Тов. Зюганов Г.А. в своем заявлении отметил, что настроение самих волгоградцев меняется на глазах. «Они становятся более патриотичными. Надо отдать должное и Путину, который пытается сейчас восполнить отечественную историю и ее пробелы. Если же брать чисто исторический подход, то Волгоград в Сталинград уже давно надо было переименовать. Восстановить историческую справедливость надо, и будет все в порядке», — рассказал Геннадий Зюганов во время своего визита в Санкт-Петербург.
Знаете, я не буду дискутировать с тов. Зюгановым, потому что для меня лично спор об «исторической справедливости» закончился давным-давно. Дело было на московском Донском кладбище, когда я хоронил одну близкую родственницу. Я сидел в маленькой административной комнатке, где оформляли документы на захоронение. Сотрудница попросила меня подождать пять минут и куда-то вышла, а я стал оглядываться по сторонам и увидел шкаф со стеклянными створками. Внутри шкафа стояли какие-то старинные книги — толстенные и увесистые. От нечего делать я взял одну из них и стал листать. Оказалось, что это списки захороненных на кладбище. Поскольку настроение было и так не радостным, я уже хотел поставить книгу на место, но случайно посмотрел на ее «заголовок». Оказалось, что эта книга перечисляет «расстрелянных, захороненных в общих могилах». Удивившись тому, что расстрелянных было так много, я стал листать ее дальше. Передо мной замелькали сотни фамилий, расстрелянных в сталинские годы во имя «исторической справедливости» — расстрелянные и брошенные в общую могилу. Я взял вторую книгу, потом третью — там было продолжение списков. Весь этот шкаф был своеобразным уголовным делом против кровавого палача Сталина, с согласия которого уничтожили цвет собственного народа. С согласия, а то и по прямому указанию высылали, пытали, мучили и расстреливали. А потом, когда его не стало, тайно рассказали о его преступлениях на ХХ съезде партии, но и тогда, и во все последующие годы так и не нашли сил и воли, чтобы извиниться перед собственным народом за его преступления. Но главное — у власти не нашлось ни совести, ни чести, чтобы провести люстрацию; чтобы палачи, пытавшие и расстреливавшие, понесли наказание, а не стали «персональными пенсионерами — героями Великой Отечественной войны». Власть всегда была труслива, ибо ее выбирали пенсионеры — а с ними ссориться не хотелось. А еще была такая идея, что время само все поставит на свои места — уйдет старшее поколение, и тогда можно будет осудить Сталина… если потребуется, конечно. А может, и не потребуется, а просто забудется, чтобы «не разжигать общественную рознь».
Но оказалось, что если не провести свой собственный Нюрнберг, если не провести юридический анализ причин убийства собственного народа, если не назвать убийц убийцами, а их хозяина, Сталина, их идеологом и руководителем, то жизнь сыграет со страной злую шутку.
И тут я замечу, что Владимир Путин, по моему твердому убеждению, никогда не был сталинистом. Во всех его выступлениях всегда звучало то косвенное, а иногда и прямое осуждение преступлений того времени. Позицию его я бы сформулировал так — «осуждать дополнительно не буду, потому что не хочу унижать собственную страну, однако поддерживать сталинистов не собираюсь». Но вот что-то произошло, президент не возражает против возвращения на карту России имени Сталина — и этому радуется Зюганов, который за «восстановление исторической справедливости».
Знаете, тов. Зюганов, что бы было настоящим восстановлением исторической справедливости? «Восстановлением» была бы счастливая и богатая жизнь народа, технологическое господство в мире, лучшее сельское хозяйство, лучший космос и авиация. А главное — лучшая демократия на всем пространстве Европы или Азии, куда сейчас стала себя причислять Россия. Другими словами, «восстановление исторической справедливости» — это быть как минимум лучше нынешней Германии, которую когда-то победили те, кто выжил в сталинских чистках и смог избежать сталинских расстрелов. Вот что было бы реальным восстановлением справедливости!
Но этого нет, а есть Сталин, которому, похоже, открыта дверь в нашу жизнь. Конечно, президент ничего такого страшного не сказал, он просто предложил народу самому «определиться»: не хотите Сталина — и не надо; а хотите — тоже нет проблем, проведите референдум, это элемент демократии…
Однако не надо себя обманывать, на деле вольно или невольно запущена возможность легализации Сталина, его новый приход как обычного политического деятеля — как будто он только строил страну, но не уничтожал собственный народ. Я все понимаю, власть придумала новую доктрину: с «русского пути» должны быть сметены любые сомнения и комплексы, дорога в будущее должна быть прямой и ясной, всякие разговорчики типа «с одной стороны — с другой стороны» должны быть прекращены. И тут бы для снятия всех этих комплексов хорошо бы вытащить и положить перед народом все наши нынешние крутые достижения, все, что объединит народ и даст ему гигантский толчок в будущее. Но нет их, этих крутых достижений. И тогда вытаскивается Сталин — именно тот, кто уничтожил цвет российской нации, расстрелял таланты, выселял народы, отбросил страну на столетия назад.
Да, многие старики умерли, но живы потомки пострадавших во время кровавых сталинских чисток. Их десятки миллионов, с ними-то как быть? Как быть с родственниками тех, чьи имена я нашел в пухлых пыльных книгах кладбища? Кто объяснит им, за что были расстреляны их родные, почему были похоронены в общих могилах? И почему их палача сейчас вытаскивают на свет, так и не поставив через обязательный трибунал точку в его преступлениях против собственного народа.
Почему? Да потому, что нет никакого массового требования, к сожалению, немногих оставшихся в живых ветеранов, чтобы переименовать их город, а есть «патриотический» угар, который на фоне неудач в экономике и политике требует все нового горючего в топку. И тогда принимается «патриотическое» решение, что «нам нечего стесняться Сталина», — и он становится простым строителем великой России. И тогда получается, что он строил, но не руками репрессированных заключенных; что именно он заложил советскую космонавтику, но не мозгами ученых, сидевших в сталинских шарашках. Получается, что перед нами — великий созидатель, без крови на руках.
Но это неправда.
Конечно, Сталина вновь не внесут в Мавзолей. Но тут только начни — страна быстро усеется его большими и маленькими памятниками, ведь должны же люди чем-то гордиться. А чем гордиться в нашей стране, как не ее славной историей? И Сталин становится ее славной частью.
Напоследок один пример. В Италии есть свой Сталин — Муссолини. И там долго думали, как вписать его в историю своей страны: ведь, с одной стороны, он «славный строитель империи», а с другой — родоначальник фашизма, союзник Гитлера. И решили так: можно ходить к нему на могилу, класть цветы, пить за него вино за столом, но — никаких монументов, памятников, названий улиц и всего прочего, что возвращает общественное признание этого человека. Итальянцы хотят гордиться достижениями своей страны, а не диктатором Муссолини…
Вот я написал, что Сталина вновь не внесут в Мавзолей. А почему, собственно, не внесут? Может, и достанут из могилы, слегка подмажут, подчистят. Абсолютно все — в том числе и такое, — реально в стране, где именно тот, кто топил в крови собственный народ, становится символом его же «патриотизма».
Опубликован в газете “Московский комсомолец” №26544 от 9 июня 2014
Staļinisms kā regress
Daudzu krievu apziņā izveidojies mitoloģiska priekšstats par staļinisko laikmetu kā zudušo paradīzi. S.Sergejevs savā rakstā “Staļinisms kā regress” sagrauj šo iluziju.
Raksts krievu valodā. (Gugles tulkotājs atrodams šeit)
Сергей Сергеев
Сталинизм как регресс
Не сомневаюсь, что многим читателям характеристика, данная сталинскому СССР в моей рецензии на «Дневник» Л.В. Шапориной («государство народной нищеты, бесправия и кричащего социального неравенства»), показалась пристрастной и необъективной. Между тем, эта характеристика полностью соответствует выводам новейших научных исследований, написанных как российскими, так и (в основном) зарубежными историками, на основе тщательного изучения материалов бывших советских архивов, приоткрывшихся в 90-е годы (а сегодня становящихся всё менее доступными).
К сожалению, широкий читатель, как правило, этих работ не знает, а довольствуется сталинистской макулатурой а ля Стариков, которой буквально завалены полки книжных магазинов. В результате в голове обывателя за последние годы сложилось сугубо мифологическое представление о сталинской эпохе, в котором она предстаёт чуть ли не потерянным раем, – неудивительно, что мечта о его возвращении стала настоящим массовым психозом «россиян». Не льщу себя надеждой, что предлагаемые заметки смогут принципиально переломить ситуацию, но надеюсь, что людей адекватных и настроенных просталински просто в силу неосведомлённости приведённые ниже факты заставят хотя бы задуматься о том, хотели ли бы они жить в этом «раю» и стоит ли так уж восхищаться мнимыми достижениями сталинского СССР. Большинство сталинофилов воспринимает последний как справедливое общество, как социальное государство, а более продвинутые говорят о сталинизме как о «русском Модерне», но ничего из перечисленного, на самом деле, там и в помине не было.
В конце статьи приведён список литературы, откуда почерпнуты те или иные факты и суждения. Ссылки в тексте даются таким образом: первая цифра означает номер источника в этом списке, вторая – номер страницы.
1.Голод и нищета
Сталинский СССР (т.е. СССР 1929 – 1953 гг.) не был для подавляющего большинства его граждан не только обществом материального изобилия, но и даже обществом скромного достатка, это было общество голода, нищеты и борьбы за выживание.
Разгромленное в результате коллективизации сельское хозяйство не могло обеспечить население страны достаточным количеством продовольствия, а неурожаи и вовсе приводили к эпидемиям голода. Хорошо известны голод 1933 г. (по разным оценкам, от 4,6 до 8,5 млн умерших; «в XX в. больше человек умерло от голода только после 1958 г. в Китае» (1; 421 – 422)) и 1946-47 гг. (более 1,5 млн (3; 170)), но более скромные вспышки голода происходили и в 1936-37 гг. (умерло несколько десятков человек (5; 264)) и в 1940-м («в апреле 1940 года Берия в донесении Сталину и Молотову информировал: «По сообщениям ряда УНКВД республик и областей за последнее время имеют место случаи заболевания отдельных колхозников и их семей по причине недоедания». В числе нуждающихся в помощи перечислялись Киевская, Рязанская, Воронежская, Орловская, Пензенская, Куйбышевская области, Татарская АССР. «Проведенной НКВД проверкой факты опухания на почве недоедания подтвердились». Колхозники ели мясо из скотомогильников, подсолнечный жмых и другие суррогаты, бросали работу и уезжали в другие районы» (5; 277 – 278)).
От голода страдала, конечно, в первую очередь деревня, ибо вместо помощи у неё отбирали последнее. В досоветской России случаев голода было очень много, но, как правило, цари и императоры открывали для голодающих запасы продовольствия и уж, конечно, не выставляли вокруг голодающих районов заградотряды, которые не давали отчаявшимся людям вырваться из зоны бедствия (к 13 марту 1933 г. ОГПУ арестовало 220 тыс. беглецов, из них 187 тыс. были отосланы обратно умирать в свои деревни, остальные отданы под суд или отправлены в фильтрационные лагеря (1; 433)).
Деревня, в которой проживало в начале 30-х гг. 80 % населения страны (к концу сталинского правления уже гораздо меньше) воспринималась правящим режимом просто как ресурсная база, откуда можно черпать дешёвое продовольствие и дешёвую рабочую силу. Колхозы служили «государству средством экономической эксплуатации крестьянства в форме больших заданий по обязательным госпоставкам, оплачиваемых государством по крайне низким ценам». Соответственно уровень жизни и потребления крестьянства «после коллективизации резко снизился и за весь предвоенный период так и не достиг снова уровня, существовавшего до 1929 г.» А «период с конца войны и до смерти Сталина в 1953 г. стал для крестьян самым тяжелым из всех, пережитых ими с начала 30-х гг.» (7; 350 – 352).
Так называемая система трудодней в колхозах предполагала оплату труда продуктами, но лишь после сбора урожая и расчёта по госпоставкам, так что в случае неурожая выплата на трудодень могла составлять менее трети килограмма зерна на крестьянский двор, денежные же выплаты были крайне малы (по официальным данным, средний колхозник получил в целом за год 108 руб. в 1932 г. и 376 руб. в 1937 г.), а во многих колхозах вообще не производились (скажем, так было в 1940 г. в 41% колхозов Рязанской области) (7; 167).
Уровень медицинского обслуживания советского крестьянства поражает воображение. «В 1932 г. в сельской местности одна больничная койка приходилась примерно на тысячу человек, правда, в 1937 г. это соотношение несколько выросло — до 1,6 койки на тысячу человек. Согласно переписи, в 1937 г. 110 млн чел. сельского населения обслуживали менее 12000 врачей, 54000 фельдшеров и акушерок и менее 7000 фармацевтов». «Электричество, в большинство сел Советского Союза пришло только в хрущевскую эпоху. Накануне Второй мировой войны электрифицирован был лишь каждый двадцать пятый колхоз, и даже в 1950 г. — не больше чем каждый шестой» (7; 243 – 44).
Но в городах, даже и в самых привилегированных, как Москва и Ленинград, жизнь тоже мёдом не казалась.
Реальный доход рабочих, который впервые в 1927 г. превысил уровень 1913 г., во время первых пятилеток снизился и вновь достиг уровня 1927 г. только в послевоенный период. В 1931-34 гг. рабочий тратил на питание 70-80 % своего заработка, в то время как до Первой мировой войны – 40-50%. (4; 258).
Почти половину сталинского периода в городах официально действовала карточная система (с 1929 по 1935 и с 1941 по 1947 г.). Карточки гарантировали рабочим минимум, препятствующий голодной смерти. В 1930 г. «рабочие получали… 600-800 гр черного хлеба плохого качества, по 100-200 гр мяса в «мясные дни». Но что это было за мясо — конина, солонина. Частенько мясо заменялось воблой, рыбой, консервами. Другие продукты — крупа, сахар, масло, чай, сельдь, макароны — продавались с перебоями. В лучшем случае рабочая семья получала в месяц по 0,5-1кг сахара и крупы да бутылку растительного масла. Дети рабочих в мизерном количестве от случая к случаю получали масло, яйца, молоко. По сравнению с пайком служащих, который включал лишь хлеб, сахар и крупу, рабочие имели преимущества, но они не обеспечивали сытой жизни». «Вместо 150 гр. мяса в день, как в 1926 году, рабочий в среднем ел 70 гр в 1932-м и 40 гр в 1933 году. Практически исчезли из рациона сливочное масло, яйца, молоко. Примерно на уровне 1926 года оставалось только потребление хлеба, картофеля, крупы, рыбы… В 1934-35 годах питание рабочих улучшилось, но все же ко времени отмены карточной системы восстановить уровень потребления мясо-молочных продуктов, существовавший в конце 20-х годов, так и не удалось» (5; 111, 166-167).
Еще более скудным было государственное снабжение непродовольственными товарами. В начале 30-х «даже в Москве потребность в чулках, носках, платках удовлетворялась лишь наполовину, потребность в одежде и обуви — в лучшем случае на треть, в нитках — на 10-20%. Очереди за керосином были хроническими, а спичек выдавали — по 2 коробка в руки… Рабочие имели преимущества в получении товаров, но они выглядят смехотворными. Так, на 338 человек фабрики Гознак было получено 9 ордеров на женскую и 11 на детскую обувь. Другой пример, взятый из сводок ОГПУ: на одной из шахт Донбасса на 326 рабочих было выдано 15 ордеров на костюмы и обувь. После этого рабочие пытались избить членов комиссии по распределению талонов… На следующий день треть не вышла на работу. Мотивировка — отсутствие одежды» (5; 111).
Но после отмены карточек 1 января 1935 г. уровень жизни только понизился. Сами рабочие в письмах 1935 г. к советским руководителям сравнивая стоимость жизни в 1913 г. и теперь, подсчитали, что зарплаты с той поры выросли в четыре раза, а цены на хлеб в двадцать семь раз (2; 44). Главное же, товаров (прежде всего продовольственных) в свободной продаже постоянно не хватало.
«К концу третьей пятилетки, в 1940 году, легкая промышленность производила в год на душу населения всего лишь 16 м хлопчатобумажных, 90 см шерстяных и 40 см шелковых тканей, менее трех пар носков и чулок, пару кожаной обуви, менее одной пары белья… В 1937 году в стране производилось 2 часов на каждые сто человек населения; 4 патефона, 3 швейные машины, 3 велосипеда, 2 фотоаппарата и 1 радиоприемник на каждую тысячу человек; 6 мотоциклов на каждые 100 тысяч человек. Государственная пищевая промышленность, хотя и расширила объемы производства, выпускала в год (1940) на душу населения всего лишь 13 кг сахара, 8-9 кг мяса и рыбы, около 40 кг молочных продуктов, около 5 кг растительного масла, 7 банок консервов, 5 кг кондитерских изделий, 4 кг мыла.
Приведенные цифры — это данные о размерах производства. В магазины попадало гораздо меньше, так как значительная часть продукции шла на внерыночное потребление — снабжение государственных учреждений, изготовление спецодежды, промышленную переработку и прочее. Во второй пятилетке внерыночное потребление несколько сократилось, но с началом третьей вновь стало быстро расти. За весь 1939 год в розничную торговлю в расчете на одного человека поступило всего лишь немногим более полутора килограммов мяса, два килограмма колбасных изделий, около килограмма масла, порядка пяти килограммов кондитерских изделий и крупы. Треть промышленного производства сахара шла на внерыночное потребление. Рыночный фонд муки был относительно большим — 108 кг на человека в год, но и это составляло всего лишь около 300 гр в день. Внерыночное потребление «съедало» и огромную часть фондов непродовольственных товаров: только половина произведенных хлопчатобумажных и льняных тканей, треть шерстяных тканей поступали в торговлю» (5, 243 – 244).
«Товарный дефицит приводил к тому, что в открытой торговле сохранялось нормирование. СНК СССР установил «нормы отпуска товаров в одни руки». В 1936-39 годах покупатель не мог купить больше 2 кг мяса, колбасы, хлеба, макарон, крупы, сахара, З кг рыбы, 500 гр масла и маргарина, 100 гр чая, 200 штук папирос, 2 кусков хозяйственного мыла, пол-литра керосина. В 1940 году, в связи с ухудшением продовольственной обстановки в стране, нормы снижались, стали нормироваться товары, которые ранее продавались без ограничения… Дважды за короткий период предвоенной открытой торговли (кризисы снабжения 1936/37 и 1939-41 годов) нормирование принимало форму карточной системы» (5; 247). Т.е. перед войной карточная система была фактически восстановлена.
Многочисленные источники (в т.ч. и сводки НКВД) сообщают о перманентных многотысячных очередях в городских магазинах в конце 30-х – начале 40-х гг. С ними всячески боролись органы правопорядка, а в 1940 г. Политбюро вообще очереди запретило: «Очередь могла стоять внутри магазина в часы его работы, но за пределами магазина до начала ли торговли, после ли закрытия магазина или в часы его работы очередей не должно было быть. Незаконное стояние в очереди каралось штрафом» (5; 306).
Письма трудящихся «на верх» рисуют совершенно безрадостную картину советской повседневности того времени:
«Опять чья-то преступная лапа расстроила снабжение Москвы. Снова очереди с ночи за жирами, пропал картофель, совсем нет рыбы» (декабрь 1939 года).
«С первой декады декабря 1939 г. мы хлеб покупаем в очередь, в которой приходится стоять почти 12 часов. Очередь занимают с 1 и 2 часов ночи, а иногда и с вечера. Мы с женой оба работаем и имеем 3-х детей, старший учится. Часто по 2-3 дня не можем купить хлеба…. В январе был холод на 50 градусов. Приходишь с работы, вместо культурного отдыха в такой мороз идешь в очередь, и невольно вытекает вопрос — лучше иметь карточную систему, чем так колеть в очередь» (январь 1940 года, Алапаевск, Свердловская область).
«Тов. Молотов. Вы в своем докладе говорили, что перебоя с продуктами не будет, но оказалось наоборот. После перехода польской границы в нашем городе не появлялось ряда товаров: вермишель, сахар, нет вовсе сыра и колбасы, а масла и мяса уже год нет, кроме рынка. Город вот уже четвертый месяц находится без топлива и без света, по домам применяют лучину, т.е. первобытное освещение. Рабочие живут в нетопленных домах… Дальше самый важный продукт, без которого не может жить рабочий, это хлеб. Хлеба черного нет. У рабочих настроение повстанческое» (январь 1940 года, Орджоникидзеград, Орловская область).
«Готовить не из чего. Все магазины пустые за исключением в небольшом количестве селедка, изредка, если появится колбаса, то в драку Иногда до того давка в магазине, что выносят людей в бессознательности. Иосиф Виссарионович, что-то прямо страшное началось. Хлеба, и то, надо идти в 2 часа ночи стоять до 6 утра и получишь 2 кг ржаного хлеба, белого достать очень трудно. Я уже не говорю за людей, но скажу за себя. Я настолько уже истощала, что не знаю, что будет со мной дальше. Очень стала слабая, целый день соль с хлебом и водой… Не хватает на существование, на жизнь. Толкает уже на плохое. Тяжело смотреть на голодного ребенка. На что в столовой, и то нельзя купить обед домой, а только кушать в столовой. И то работает с перерывом — не из чего готовить. Иосиф Виссарионович, от многих матерей приходится слышать, что ребят хотят губить. Говорят, затоплю печку, закрою трубу, пусть уснут и не встанут. Кормить совершенно нечем. Я тоже уже думаю об этом…» (февраль 1940 года, Нижний Тагил).
«Я хочу рассказать о том тяжелом положении, которое создалось за последние месяцы в Сталинграде. У нас теперь некогда спать. Люди в 2 часа ночи занимают очередь за хлебом, в 5-6 часов утра — в очереди у магазинов — 600-700-1000 человек… Вы поинтересуйтесь чем кормят рабочих в столовых. То, что раньше давали свиньям, дают нам. Овсянку без масла, перловку синюю от противней, манку без масла. Сейчас громадный наплыв населения в столовые, идут семьями, а есть нечего. Никто не предвидел и не готовился к такому положению… Мы не видели за всю зиму в магазинах Сталинграда мяса, капусты, картофеля, моркови, свеклы, лука и др. овощей, молока по государственной цене… У нас в магазинах не стало масла. Теперь, так же как и в бывшей Польше, мы друг у друга занимаем грязную мыльную пену. Стирать нечем, и детей мыть нечем. Вошь одолевает, запаршивели все. Сахара мы не видим с 1 мая прошлого года, нет никакой крупы, ни муки, ничего нет. Если что появится в магазине, то там всю ночь дежурят на холоде, на ветру матери с детьми на руках, мужчины, старики — по 6-7 тыс. человек… Одним словом, люди точно с ума сошли. Знаете, товарищи, страшно видеть безумные, остервенелые лица, лезущие друг на друга в свалке за чем-нибудь в магазине, и уже не редки случаи избиения и удушения насмерть. На рынке на глазах у всех умер мальчик, объевшийся пачкой малинового чая. Нет ничего страшнее голода для человека. Этот смертельный страх потрясает сознание, лишает рассудка, и вот на этой почве такое большое недовольство.И везде, в семье, на работе говорят об одном: об очередях, о недостатках. Глубоко вздыхают, стонут, а те семьи, где заработок 150-200 руб. при пятерых едоках, буквально голодают — пухнут. Дожили, говорят, на 22 году революции до хорошей жизни, радуйтесь теперь» (зима 1939/40 года).
«Разве наши дети не такие, как в Москве и в Ленинграде? Почему наши дети не имеют сладкого и жиров совершенно, почему они обречены на гибель? В магазинах у нас буквально ничего нет. Дети вот уже больше года не имеют самого необходимого, они истощены до крайности. Какие же они «будущие строители коммунизма». Где забота о их здоровье?» (июнь 1940 года, Казань) (5; 275 – 277).
После войны питание среднестатистического советского гражданина, как в деревне, так и в городе оставалось «чрезвычайно скудным. Городские рабочие питались чуть лучше, чем крестьяне. Однако эту разницу трудно признать принципиальной… В семьях рабочих и крестьян в среднем в день на одного человека потреблялось мучных изделий (в основном хлеба) около половины килограмма в мучном эквиваленте, а также небольшое количество круп. 400-600 граммов картофеля и около 200-400 граммов молока и молочных продуктов (в основном молока) в день в дополнение к хлебу составляли основу рациона. Все остальные продукты были доступны в незначительных количествах. В день в среднем потреблялось около 150 граммов овощей и бахчевых, 40-70 граммов мяса и мясных продуктов, 15-20 граммов жиров (животного или растительного масла, маргарина, сала), несколько ложек сахара, немного рыбы. Одно яйцо среднестатистический житель СССР мог позволить себе примерно раз в 6 дней. Для того чтобы оценить размеры этого рациона, можно отметить, что он был почти равен основным нормам снабжения заключенных лагерей. В сутки заключенный должен был получать 700 граммов хлеба, 120 граммов крупы и макарон, 20 граммов мяса и 160 рыбы, 400 граммов картофеля и 250 граммов других овощей и т. д. Паек для заключенных, занятых на тяжелых работах, был выше. Кроме того, для всех заключенных предусматривались надбавки за перевыполнение норм…
Столь же недостаточным, как и потребление продуктов питания, было снабжение промышленными товарами. Цены на них традиционно оставались чрезвычайно высокими. Мужское шерстяное демисезонное пальто в апреле 1953 года стоило в магазинах Москвы 732 руб., а мужские сапоги 202 руб. При этом средняя месячная заработная плата рабочих и служащих в 1953 году составляла 684 руб. Денежный доход одного колхозного двора не превышал 400 руб. в месяц, или примерно 100 руб. на человека. Нетрудно заметить, что промышленные товары даже в государственной торговле были предметом роскоши для основной массы населения. Люди довольствовались простейшими сравнительно дешевыми изделиями, но и их покупали немного. Например, кожаную обувь в 1952 году смог приобрести только каждый третий крестьянин. Но не все имели и более простую обувь и одежду. Как жаловался в письме Сталину в декабре 1952 года житель одной из деревень Тамбовской области, «в нашем колхозе колхозники имеют одну зимнюю одежду на 3-4 члена семьи, дети зимой у 60 % населения учиться не могут, ибо нет одежды» (9; 101 – 102)
В марте 1947 г. свыше 30 % промышленных рабочих Ленинграда страдали от дистрофии и авитаминоза. В 1947 г. смертность от дизентерии в крупных городах выросла в 2-5 раз. В крупных и малых городах и рабочих посёлках РСФСР туберкулёз стал ведущей причиной смертности среди граждан обоего пола от 29 до 39 лет и мужчин от 20 до 49 лет. Чуть ли не главной причиной широкого распространения болезней (тифа, дизентерии, диареи) был низкий уровень гигиены из-за тотального дефицита мыла, отсутствия спецодежды, теплой верхней одежды и зимней обуви, антисанитарии в рабочих общежитиях. Скажем, общежития нефтепромыслов Татарии и Башкирии были настолько заражены вшами и клопами, что рабочие предпочитали ночевать на улице или в соседних лесах. Профсоюзная проверка общежитий Уральского турбинного завода в Свердловске выявила полное отсутствие ванн, титанов для кипятка, сушилок, кухонь и даже водопроводных кранов; ни на самом заводе, ни в общежитиях не было прачечных, и люди стирали одежду в комнатах в самодельных бадьях, изготовленных из нелегально вынесенного с завода металла, которые поэтому приходилось прятать от начальства. В 1946 г. завод им. Куйбышева в Иркутске в течение 3-х месяцев не получал ни грамма мыла, а задолженность по поставкам достигала 2,5 тонны. В четвёртом квартале 1947 г. в Свердловск, которому по нормам полагалось 235 т мыла, реально поставили всего 15 т.
По всей стране, включая Москву, наблюдался серьёзный дефицит лекарств. В 1947 г. произошло фактическое падение производства лекарств по сравнению с 1945-46 гг. Дефицитными стали даже глюкоза, борная кислота, касторовое масло, ампулы для инъекций. Сорок важнейших лекарств и медицинских препаратов не производились вовсе. Больницы и поликлиники в провинции находились в удручающем состоянии, так, в Тамбовской области в 1947 г. треть года больницы вообще не принимали пациентов из-за отсутствия топлива.
«В канун смерти Сталина условия существования среднестатистического советского рабочего…, безусловно, несравненно улучшились по сравнению с периодом 1945 – 1948 годов. Но не вызывает сомнений тот факт, что его жизнь по-прежнему являлась не более чем борьбой за выживание» (6; 45, 96 – 97, 131, 145 – 158).
Ужасающими были и жилищные условия, в которых находилось подавляющее большинство горожан СССР.
В Москве в 1930 г. средняя норма жилплощади составляла 5,5 кв. м на человека, а в 1940 г. понизилась почти до 4 кв. м. Даже на таком элитном московском заводе, как «Серп и молот», 60 % рабочих в 1937 г. жили в общежитиях того или иного рода (8; 58 – 59, 63.) Только в 1960-х гг. столичная средняя норма достигла уровня 1912 г. (4, 224). В 1934-1935 гг. ленинградский житель в среднем занимал только 5,8 кв. м жилой площади (по сравнению с 8,5 в 1927 г.) В Магнитогорске и Иркутске норма была чуть меньше 4 кв. м, а в Красноярске в 1933 г. — всего кв. 3,4 м. В Мурманске на человека в 1937 г. в среднем приходилось только 2,1 кв. м (2; 31).
В Люберцах при населении 65000 чел. не имелось ни одной бани, в Орехово-Зуево, образцово-показательном рабочем поселке с яслями, клубом и аптекой, отсутствовали уличное освещение и водопровод. В Воронеже новые дома для рабочих до 1937 г. строили без водопровода и канализации. В городах Сибири большинство населения обходилось без водопровода, канализации и центрального отопления. Сталинград, с населением, приближающимся к полумиллиону, еще и в 1938 г. не имел канализации (8; 64-65).
Главной причиной такого положения был гигантский наплыв людей из сельской местности в города и практически полное отсутствие массового жилищного строительства. Так, первый пятилетний план предполагал прирост норм жилплощади на 7%, в действительности же она снизилась на 25%. План по жилью на вторую пятилетку был выполнен только на 37,2% (4; 223.)
После войны жильё продолжали строить «по остаточному принципу, направляя в коммунально-жилищную сферу совершенно недостаточные капиталовложения… На начало 1953 года в городах на одного жителя приходилось 4,5 квадратных метра жилья. Наличие временно проживающих и не прописанных, не попадавших в учет, снижало эту цифру. При этом качество жилья было низким. В городском обобществленном жилищном фонде лишь 46 % всей площади было оборудовано водопроводом, 41 % канализацией, 26 % центральным отоплением, 3 % горячей водой, 13 % ванными. Причем и эти цифры в значительной степени отражали более высокий уровень благоустройства крупных городов, прежде всего столиц. Малые города были снабжены перечисленными коммунальными удобствами в минимальной степени. Ярким показателем кризисного состояния жилищного хозяйства было широкое распространение в городах бараков. Причем количество населения, зарегистрированного в бараках, увеличивалось. Если в 1945 году в городских бараках числилось около 2,8 млн человек, то в 1952 году — 3,8 млн. Более 337 тыс. человек жили в бараках в Москве» (9; 102).
Хотели бы вы жить в таком «социальном государстве», товарищи сталинисты?
Литература:
1.Дэвис Роберт, Уиткрофт Стивен. Годы голода: Сельское хозяйство СССР, 1931-1933 М., 2011.
2.Дэвис Сара.Мнение народа в сталинской России: Террор, пропаганда и инакомыслие, 1934-1941 М., 2011.
3.Зима В.Ф. Голод 1946 – 1947 годов: Происхождение и последствия. М., 1996.
4.Нойтатц Дитмар. Московское метро: От первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935). М., 2013
5.Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. 2-е изд. М., 2008.
6.Фильцер Дональд. Советские рабочие и поздний сталинизм: Рабочий класс и восстановление сталинской системы после окончания Второй мировой войны. М., 2011.
7.Фицпатрик Шейла. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М., 2001.
8.Фицпатрик Шейла. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. 2-е изд. М., 2008.
9.Хлевнюк О.В., Горлицкий Й. Холодный мир: Сталин и завершение сталинской диктатуры. М. 2011. (doc-версия, взятая отсюда: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3889504).
Komentāri
Atbalsta ALA
Noziegumi pret cilvēci 